Что первее появилось язык или речь
Как древние люди придумали слова и научились разговаривать?
В 2019 году ученые выдвинули предположение, что люди научились разговаривать около 20 миллионов лет назад. Они склонны предполагать, что первые языки в мире формировались на основе жестов — люди показывали на предметы рукой и издавали разные звуки, которые впоследствии превратились в полноценные слова. Также есть предположение, что первые слова возникли вследствие звукоподражания. Например, при упоминании хищников наши предки могли рычать, а для обозначения боли изображать страдание. Недавно ученые провели эксперимент, в ходе которого они выяснили, что представители разных языковых групп отлично понимают определенные звуки. Это значит, что первые слова появились не случайным образом — они были сложены из строго определенных интонаций, которые были понятны предкам всех людей на нашей планете.
Люди научились разговаривать не сразу — на это ушли тысячи, а может и миллионы лет
Может показаться, что 20 миллионов лет назад людей еще не существовало. Так и есть — в те времена на нашей планете только-только появились человекообразные обезьяны гоминоиды. Судя по всему, ученые хотят сказать, что люди научились общаться между собой еще в незапамятные времена. Лично мне цифра «20 миллионов» показалась очень неправдоподобной, но именно такую цифру приводят ученые в научном журнале Science Advances.
Когда люди научились говорить?
Ранее ученые были уверены, что люди научились говорить примерно 200 тысяч лет назад. Они считали, что способность произносить слова возникла после того, как человеческая гортань опустилась вниз и удлинила голосовой тракт. Такая особенность речевого аппарата появилась у человека разумного (Homo sapiens) и считалась уникальной, однако ученые ошибались. В ходе изучения животных было обнаружено, что низкая гортань имеется не только у людей, но и оленей, свиней и других созданий. Также было замечено, что некоторые обезьяны умеют извлекать сложные звуки не хуже нас с вами и это при том, что у них нет низкой гортани. Да и вообще, ученые не уверены, что эта особенность организма играет ключевую роль в умении разговаривать.
Гортань — это участок дыхательной системы, который содержит голосовой аппарат
Исходя из этого было выдвинуто предположение, что люди научились говорить в сотни раз раньше, 20 миллионов лет назад. Сначала наши предки просто издавали звуки, а потом они стали ассоциироваться с определенными предметами, явлениями и действиями. Происходило это очень долго, на протяжении тысячи или даже миллионов лет. В конечном итоге все завершилось тем, что к 2020 году в мире насчитывается около 7174 языка.
Как люди научились говорить?
Древние люди начали издавать звуки с целью общения очень давно, однако первые полноценные языки начали формироваться примерно 150-350 тысяч лет назад. Существует две правдоподобные теории о том, как это происходило.
Формирование на основе жестов
Как я и упоминал выше, на первых порах люди общались при помощи жестов. Они могли указывать пальцем на предметы или изображать какие-либо действия, издавая при этом разные звуки. Со временем определенные голосовые сигналы начали прочно ассоциироваться с тем, о чем хочет сообщить человек. Скорее всего, именно так и были придуманы первые слова, которые впоследствии стали сложнее по структуре и нести больше смысловой нагрузки.
По сути, первым языком в мире был язык жестов
Звукоподражание
Вторая теория гласит, что люди начали разговаривать, подражая разным звукам из окружающего мира. Вы могли заметить, что первые слова маленьких детей тоже в большей степени являются результатами звукоподражания. Например, когда ребенок видит автомобиль, он называет его «бип-бип», а при виде собаки говорит «гав-гав». Примерно так же могли учиться говорить и первобытные люди, произнося простые слова вроде «бум», «ух» и так далее.
Наши далекие предки учились говорить как младенцы. Но это заняло миллионы лет
Общая особенность всех языков мира
Скорее всего, оба предположения по-своему верны — при выработке навыка речи наши предки могли как использовать жесты, так и звукоподражание. Недавно британские ученые во главе с профессором Маркусом Перлманом (Marcus Perlman) провели эксперимент, результаты которого дополнили обе упомянутые выше теории. В рамках научной работы они отобрали 30 простых слов, которые были разделены на 6 смысловых групп:
Далее исследователи попросили случайных носителей английского языка обозначить эти слова какими-либо звуками. Например, слово «большой» они могли описать звуком «у-у-ух!» и так далее. Сделанные записи было предложено прослушать носителям 28 языков из девяти языковых семейств. Ученые хотели выяснить, смогут ли представители разных народов понять, какие слова скрываются под разными звуками. По сути, участники эксперимента разговаривали между собой на первобытном языке.
На графиках показана точность ответов. Сверху — по языкам, а снизу — по выражаемым понятиям
К удивлению исследователей, испытуемые распознали суть замаскированных слов с точностью 64,6%. Звуковое описание слова «спать» поняли почти все люди (98,6% испытуемых) — угадывание действий в целом давалось им легче. В конечном итоге ученые пришли к выводу, что у всех языков мира есть своя основа в виде различных звуков.
Ссылки на интересные статьи, смешные мемы и много другой интересной информации можно найти на нашем телеграм-канале. Подпишитесь!
Как и говорилось, на сегодняшний день в мире существует более 7 тысяч языков. Большинство людей умеют разговаривать на своем языке и немного на английском. Но при этом есть и полиглоты, которые способны выучить 4 и более языков, причем в довольно короткие сроки. Если вам интересно, чем их мозги отличаются от мозгов обычных людей, читайте эту статью.
Происхождение языков человеческого общения
Кроманьонцы общаются друг с другом и рисуют наскальные рисунки
Я решил начать учить немецкий язык. В основном, для себя, но и с некоторым «прицелом на будущее». Что из этого выйдет, пока не знаю, но в процессе меня неожиданно заинтересовал один вопрос — почему все мировые языки, за редким исключением, так похожи друг на друга? На этот вопрос я постараюсь ответить в одной из следующих статей, а пока скажу только лишь, что, пытаясь дать ответ самому себе, я подумал, а не потому ли, что человеческие органы речи у всех народов одинаковы и способны производить одинаковые звуки? Значит, элемент похожести заложен сам по себе уже в одном этом факте. А если предположить, что существовал когда-то один праязык, то все становится на свои места. Сегодня я хочу поговорить именно о физиологической составляющей этого вопроса. Итак, происхождение человеческого языка — одна из наиболее сложных проблем в науке.
Как появился самый первый язык? Как вообще человек начал говорить? Благодаря чему, какому счастливому стечению обстоятельств и факторов? Естественно, этот вопрос озадачивал не одного меня и далеко не раз. Жаркие споры в среде ученых ведутся давно и стабильно. Однако, нехватка входных данных, несмотря на все наши великие достижения, затрудняет поиск однозначного ответа. Это отсутствие конкретных доказательств однажды даже привело к запрещению любых будущих споров о происхождении языков общения Парижским Лингвистическим Обществом. Несмотря на препятствия, антропологи, археологи и лингвисты продолжают изучать тему.
Главной причиной того, что в плане общения мы умеем гораздо больше, чем шимпанзе, например, является наша подъязычная кость и сложная мозговая деятельность. Подъязычная кость, в том виде и с теми функциями, которые она имеет у современного человека, была и у наших предшественников – Гейдельбергского человека и неандертальцев. Тем не менее, это вовсе не является доказательством того, что наши предки обладали навыками связной речи или сложным языком.
Бронзовая статуя Гейдельбергского человека, Смитсоновский музей, Вашингтон, США
Как утверждают ученые, наличие, форма и расположение подъязычной кости в нужном месте служит основой связной речи у людей. При любом ином раскладе мы издавали бы лишь звуки, подобно шимпанзе.
Расположение подъязычной кости и гортани у современного человека
В общем, анатомический инструмент, говоря компьютерным языком, аппаратное обеспечение для общения у нас есть. Но также важно иметь «программное обеспечение», то есть достаточно сложный мозг, дабы было о чем поговорить. Если предположить, что наши древние предки имели такой мозг, то они имели и возможность создать некий язык и применять его для общения. Косвенно это подтверждает творчество доисторических людей – наскальное искусство древнего мира, созданное около 300 000 — 700 000 лет назад.
Образцы древнейшего «искусства» — плюска и меандр. Бхимбетка, Индия (290000-700000 гг. до н. э.)
Большинство исследователей придерживаются эволюционного пути развития языка. Однако, в пику эволюционистам существуют также две противоположные точки зрения. Их приверженцы уверены, что речь является либо божественным даром, либо даже сознательным изобретением древних людей. В основе обеих теорий лежит сложность человеческого языка.
Сотворение Адама (1511 г.), Микеланджело
Помимо времени возникновения, преемственности, исполнителя первого сказанного слова, перед исследователями стоит еще один очень важный вопрос — что именно говорили наши далекие предки?
Теории происхождения ранней голосовой речи
Существует шесть основных теорий, которые сформировались в период с конца 19 века по начало 20 и были призваны объяснить происхождение первых слов.
1. Предполагает, что первые слова были подражанием окружающим звукам, например, шипению, резкому шуму, всплеску. Тут есть один серьезный недостаток. Дело в том, что многие «звукоподражательные» слова различны в разных языках, причем, на природные звуки они похожи зачастую весьма отдаленно.
2. Гармония с природным окружением создают потребность в языке, а звук и смысл связаны органически через природу. Теория предполагает, что существует реальная связь между звуками, произносимыми человеком, и ощущениями, которые они передают. То есть, звук, призванный передать нечто светлое и приятное, и звучать должен соответственно. Хотя и существуют некоторые примеры «звукового символизма», все же исследования пока не подтвердили врожденную связь между звуком и его смыслом.
Охота древних индейцев на глиптодона — животное, предположительно вымершее благодаря появлению древнего человека в Южной Америке (Генрих Хардер, 1920 год)
3. Древний язык берет свое начало с простейших междометий («ой!», «ох!», «ах!», «ха!» и т.п.). С этой теорией связаны сразу две нестыковки. Первая в том, что многие животные издают похожие звуки, но они не начали вместе с тем произносить другие слова. Другой вопрос в том, что в настоящее время в большинстве современных языков нет междометий.
4. Совсем кривая теория, как по мне. Основана на том, что слова образовывались из хрипов, стонов и других подобных звуков, которые издавались первыми людьми, занимавшимися тяжелым физическим трудом. Хотя эти звуки и могут как-то объяснить некоторую ритмичность некоторых языков, все же ими не объяснить происхождение большинства слов.
5. Идея состоит в том, что голосовой язык образовался благодаря сильным эмоциям, таким как любовь, игры, приятные воспоминания. Проблема в том, что теория не объясняет слова, которые являются менее эмоциональными.
6. Та-та теория — предполагает, что слова возникли из стремления имитировать жесты посредством использования языка и ротовой полости. Например, та-та (англ. ta-ta – до свидания) является попыткой звуковой имитации волнообразных движений ручкой при прощании. То есть, пока-пока, по-нашему. Очевидный недостаток этой теории в том, что многие жесты невозможно воспроизвести только ртом и языком.
Несмотря на свои серьезные недостатки, большинство из этих теорий по сей день служат в качестве отправной точки для исследований в области человеческой речи.
Разговор (1881 г.) Камиль Писсарро
Один ранний язык или много?
И никак не могу обойти вниманием еще один вопрос по теме. Был ли изначально один язык или много? Глядя на сегодняшнее разнообразие языков, разбросанность наших древних предков по планете, изучая современные способы овладения языками и другие факторы, исследователи пришли к двум противоположным гипотезам: моногенез и полигенез.
Самой старой из них является первая – моногенез, то есть убежденность в том, что изначально существовал один праязык. Среди ее приверженцев очень много сторонников языка как божественного творения, дара. Отправным пунктом этой теории является гипотеза о происхождении человека от одной пары людей где-то в Африке и последующее распространение по Земле.
Теоретики полигенеза выступают против этого спорного на их взгляд «божественного» происхождения человека и языков, в частности. Их аргументы опираются на большое количество современных языков, их огромное разнообразие, а также разнообразие мест обитания наших древних предков.
Маршрут и время миграции согласно «африканской» теории происхождения человека
Так как ученые до сих пор не представили конкретных доказательств места, времени и смысла первого сказанного слова, то никто не может быть полностью уверен в том, какая из этих теорий верна.
В заключение хотелось бы привести слова, которые, как мне кажется, наиболее глубоко передают всю суть проблемы. Как выразилась в 2007 году Кристин Кеннилли своей книге «Первое слово: в поисках истоков языка»:
Со всей своей мощью ранить и соблазнять, речь – это самое эфемерное из наших творений, чуть более ощутимое, чем воздух. Она исходит из тела в виде серии вдохов — выдохов и моментально рассеивается в атмосфере… Нет глаголов, сохранившихся в янтаре, не окаменели существительные, а доисторические вопли не застыли навечно, раскинув руки, в лаве, что застала их врасплох
PsyAndNeuro.ru
Происхождение языка: теории глоттогенеза
В прошлом материале о происхождении речи мы пытались понять, чем отличается строение и физиология органов, имеющих отношение к речи, у человека, ископаемых гоминид и человекообразных обезьян. Придерживаться фактов в этом вопросе достаточно просто, но они едва ли позволяют нам понять, как именно появилась речь. Здесь мы переходим в область гипотез, которые могут противоположным образом интерпретировать одни и те же объективные свидетельства, поэтому в сегодняшнем материале больше вопросов, чем ответов. Трудность еще и в том, что вопросы происхождения и развития языка не принадлежат только антропологии или лингвистике. В разрабатываемую гипотезу ученый неизбежно вкладывает свои взгляды в области философии сознания, даже если не осознает этого.
К философии трудно предъявлять требования о единственно верной теории, но именно такой теории ждут от изучающего происхождение речи человека. И, поскольку у нас нет возможности выяснить как все было на самом деле, «побеждает» гипотеза, обладающая наибольшей объяснительной силой: она должна правдоподобно объяснять большинство имеющихся фактов.
Прежде чем продолжать, необходимо объяснить различие между языком и речью – раньше мы использовали эти слова как синонимы, но, увеличив масштаб до момента происхождения языка, мы больше не можем считать их одной материальной точкой. Ученые часто обсуждают, что же появилось раньше – язык или речь?
По определению Фердинанда де Соссюра, одного из самых влиятельных теоретиков лингвистики:
« Язык – это система знаков, в которой единственно существенным является соединение смысла и акустического образа». Схожее, но более полное определение приводит Дэниел Эверетт: «Язык – это взаимодействие значения (семантики), условий использования (прагматики), физических свойств набора звуков (фонетики), грамматики (синтаксиса и структуры предложения), фонологии (звукового строя), морфологии (структуры слова), принципов организации разговорного дискурса, информации и жестов».
Речь — «индивидуальный акт воли и понимания», содержащий, во-первых, «комбинации, при помощи которых говорящий субъект пользуется языковым кодексом», а во-вторых, — психофизический механизм, позволяющий субъекту объективировать эти комбинации. Иными словами, это некая общая способность, которая может быть выражена в языке.
Почему это важно? Сам Фердинанд де Соссюр пишет, что «в истории речь всегда предшествует языку». Логично предположить, что способность предшествует своему проявлению, но как сформировалась сама эта способность? Могло ли в какой-то момент эволюции одно существовать без другого, и как одно привело к появлению другого?
Теория глоттогенеза (происхождения языка) должна объяснить следующее:
Излагая свой ответ на эти вопросы, теоретик так или иначе принимает одну из точек зрения на природу языка и мышления.
1. Униформитарианизм или катастрофизм.
– Катастрофизм исходит из предположения, что наиболее важные изменения происходят скачкообразно, под влиянием крупномасштабных событий, как, например, экологические катастрофы или мутации, серьезно изменяющие работу системы, которую они затрагивают.
– Униформитарианизм предполагает, что все изменения происходят постепенно, под действием одних и тех же законов, которые мы можем наблюдать и сейчас.
Какое отношение это имеет к языку? Одни ученые утверждают, что коммуникативные системы животных примитивны, а о наличии у них мышления не может быть и речи – в таком случае должно произойти чудо, чтобы в ходе эволюции все это появилось у человека. Другие приводят многочисленные примеры изобретательности среди животных и демонстрируют удивительную сложность их коммуникации, подразумевая, что эволюция располагала всеми необходимыми материалами, и до человека оставалось сделать лишь небольшой шаг. Насколько уникально наше мышление? Так ли нужны слова для сложного поведения, планирования, запоминания? В конце концов, мы всегда подходим к животным с человеческой меркой, и не знаем, какого мнения о наших способностях остались бы пчелы, если бы попробовали обучить нас своему танцу.
2. Гены или культура
На данный момент человек – совершенно иной вид, чем его соседи по отряду приматов, в том числе и генетически. Логично предположить, что генетические различия отражаются и на фенотипических чертах, которые отличают человека от приматов, в том числе и в способности владеть языком. Но как эти отличия появились в эволюции?
Одни утверждают, что все началось с генетического изменения, которое облегчало становление языка в дальнейшем. Оно могло изначально быть выгодным и сразу распространиться в популяции. Могло оно быть и нейтральным, так что естественный отбор не препятствовал его распространению, но в один момент при изменении условий эта мутация стала выгодной, или, как предполагает теория прерывистого равновесия Стивена Гулда, накопление нейтральных мутаций привело на определенном этапе к качественно новому фенотипическому эффекту.
С другой стороны, существует мнение, что язык – это в первую очередь культурное явление, изобретение, которое только затем было подхвачено генетикой. Особи, которые кроме выученного владения полезным навыком обладали наследственными особенностями, предрасполагающими к нему, в конечном итоге оказывались более адаптированными и давали большее потомство. За счет закрепления на генетическом уровне особи постепенно начинают учиться быстрее, если не рождаться с такими адаптивными способностями. Этот механизм носит название «эффект Болдуина», и он характерен не только для человека, приводят все новые примеры его реализации в живой природе. Тем не менее, сам Болдуин был психологом, и глоттогенез – одна из самых перспективных областей для применения его теории.
3. Символы или грамматика
Еще один принципиальный вопрос – что в языке главное. Ответить на него также означает решить, что принципиально отличает человека от животных. В какой момент эволюции можно говорить, что перед нами уже человек? Какое именно изменение, генетическое или культурное, привело к его появлению? Одни утверждают, что отличительная черта языка – это его сложность, то есть синтаксическая организация и возможность рекурсии, порождения вложенных предложений и конструкций (вроде Маша сказала, что Петя сказал, что Лиза сказала, что Коля сказал и т.д.). Эта же иерархия и организация сыграла ключевую роль в организации нашего мышления. Другие – что важна не формальная организация языка, а способность к символизации, той самой тенденции приписывать произвольным комбинациям звуков (или жестов, или письменных знаков) значение, связанное с предметами и явлениями внешнего мира, чтобы оперировать ими, даже если они не присутствуют в поле зрения.
Чтобы обозначить переходный этап между коммуникацией приматов и человека, часто пользуются термином «протоязык». В зависимости от того, каким представляют себе протоязык авторы разных гипотез, Уильям Текумсе Фитч поделил их на три группы: гипотезы лексического, жестового и музыкального протоязыка. Это деление будто соответствует элементам, которые и сегодня составляют естественную речь: артикуляция, жестикуляция и интонация. При этом автор теории должен объяснить, почему сам протоязык был недостаточно хорош, и каково в нашей нынешней жизни место механизмов, его обусловивших. Мы позволим себе выделить в отдельную группу теории, которые придают большое значение отдельным социальным и средовым аспектам существования приматов.
Нужно отметить, что многие гипотезы освещают один интересный момент, объясняют часть фактов, касающихся происхождения языка, но другие важные вопросы при этом остаются в тени. Разумеется, ни одну из них на сегодняшний день нельзя признать завершенной, но можно надеяться, что истина где-то рядом.
Теории лексического протоязыка
Наиболее известная из них – теория Ноама Хомского, который утверждает, что способность к усвоению “универсальной грамматики” (базовых принципов, присущих всем языкам) определяется генетически обусловленной “когнитивной структурой”. Хомский был убежден, что этой когнитивной структуре будут соответствовать функциональные «модули» в головном мозге и специфическая генетика речи, которые принципиально отличают нас от животных и сформировались скорее «катастрофически», чем путем постепенных преобразований. Как аргументы в пользу своей теории он приводит существование «грамматического взрыва», то есть быстрое освоение грамматики на третьем году жизни детей, которое, по его мнению, объясняется созреванием соответствующих структур мозга. Кроме того, в свою пользу он трактует генетические исследования и существование специфических расстройств речи. Еще одно из известных положений Хомского – мысль о том, что язык является в первую очередь средством репрезентации действительности, и лишь вторично он приобретает коммуникативную функцию.
Так или иначе согласны с Хомским известные лингвисты Дерек Бикертон и Стивен Пинкер, их всех называют нативистами, то есть сторонниками «врожденности» языка. Протоязык Бикертон определяет как «современный язык, лишенный синтаксиса». Объясняя появление синтаксиса, которое тоже считает «катастрофическим» событием, он проводит аналогию с формированием креольских языков из пиджинов, при этом становление синтаксиса происходит спонтанно. Таким событием он считает генетическую мутацию у «митохондриальной Евы». Адаптивной она была, так как позволяла прояснить отношения в группе, определить, сколько разные особи делают друг для друга и что должно быть сделано в ответ. Стивен Пинкер, напротив, считает, что языковая способность возникла вследствие множества последовательных мутаций. Кроме того, он поддерживает идею американского философа Джерри Фодора о существовании «языка мышления», который каждый из нас выучивается переводить на понятные для всех слова.
Схожие идеи развивает Рей Джекендорф, но, в отличие от Хомского, он подчеркивает важность не только синтаксического, но также семантического и фонологического компонента языка. Его нововведение – выделение двух промежуточных стадий, одна из которых предшествует лексическому протоязыку, а другая следует за ним. Первой соответствовали однословные высказывания с холистическим, целостным значением, не разделенные, как наша речь, на отдельные обозначающие единицы – в чем-то такие высказывания похожи на междометия. На следующей стадии появляется комбинаторная фонологическая система, то есть подобие системы слогов – на ее архаичность указывает тот факт, что отдельные слоги хорошо распознают дети. В отличие от коллег Джекендорф утверждает, что синтаксис формировался поступательно, а не одномоментно, и также делит этот процесс на этапы.
Критика «нативистов» связана, во-первых, с идеей, что основной характеристикой языка является синтаксис – противники Хомского указывают на большую распространенность бессинтаксических выражений в нашей речи, которые не становятся менее понятными, поскольку произносятся с опорой на знакомый обоим беседующим контекст. Кроме того, конкретных «языковых генов» или мозговых структур, которые выполняли бы исключительно функцию реализации языка, на данный момент не обнаружено, хотя все новые данные в этой сфере «нативисты» могут трактовать в свою пользу. Трудно представить себе мутацию, которая обусловила бы одномоментное появление синтаксиса (или какого бы то ни было новшества в коммуникации) и при этом являлась адаптивной – ведь, чтобы такое новшество приносило пользу, таких особей должно быть несколько, и они должны понимать друг друга.
В частности, с жесткой критикой Хомского и его сторонников выступает лингвист Дэниел Эверетт. В свое время он описал язык южноамериканского народа пираха, и настаивает, что в нем отсутствуют многие черты, которые мы считаем обязательными для языка, в том числе синтаксис. Он отстаивает мнение, что язык – это «изобретение», большую роль в его появлении на начальных этапах сыграла именно культура, а не спонтанные генетические изменения, и подчеркивает важность эффекта Болдуина. Также основным в языке он считает возможность символизации, и видит ее проявления в различных объектах, найденных на стоянках древних людей: раковинах с намеренно нанесенной зигзагообразной линии или манупортах – камнях отдаленно схожих с человеческим лицом (манупорт дословно значит «принесенный руками», это объекты, которые естественным образом не могли оказаться в районе стоянки, из чего антропологи делают вывод, что они были принесены древним человеком намеренно).
Значение социальных и средовых аспектов
Роберт Данбар предполагает, что в свое время язык мог появиться как аналог груминга в условиях большой группы особей, когда «познакомиться» с каждым привычным для приматов способом становилось затруднительно. Чем больше был мозг гоминид, тем большую группу они «могли себе позволить», однако по достижении критической численности произошел переход к «вокальному грумингу», чему-то вроде сплетен. Эта гипотеза объясняет, почему речь не просто полезна, но в каком-то отношении и психологически нам необходима: поэтому нам комфортнее заговорить с человеком, который оказался рядом, и вести разговоры, пусть даже пустые, с людьми, с которыми мы хотим поддерживать отношения.
Терренс Дикон сосредотачивается на отношениях не в группе, а в паре особей, и считает важной для становления языка тенденцию формировать постоянные пары. Он обращает внимание на тот факт, что для людей характерна необычная для приматов зависимость от мясной пищи. С одной стороны, это поддержало тенденцию к формированию более крупного, но и более энергозатратного мозга. С другой стороны, в паре, воспитывающей детенышей, возникает противоречие: детеныш, который длительное время не может охотиться самостоятельно, становится более зависим от родителей, но на охоту должно тратиться больше времени с целью раздобыть больше мясной пищи. Дикон считает, что язык на ранних этапах использовался для заключения своего рода «брачного контракта», в котором самец «обязуется» обеспечивать пропитанием самку и ее потомство, и при этом может быть уверен, что является отцом детенышей. Трудно сказать, какую роль такой тип отношений сыграл в эволюции, но эта теория представляет собой хороший пример того, как в научные построения вмешивается наша тенденциозность.
Уильям Фитч опирается в решении проблемы на группу родственных особей. Он исходит из предложенной Ричардом Докинзом концепции «эгоистичного гена», в которой наш альтруизм напрямую зависит от того, увеличим ли мы таким образом вероятность выживания наших собственных генов, и не важно, в чьем теле они «находятся» – нашем или нашего родственника. В отличие от прежних, эта версия объясняет, почему для взрослых особей было важно обучить коммуникации детей.
Сторонники теории музыкального протоязыка тоже отмечают важность социальных взаимодействий. Например, Браун отмечает, что совместное «музицирование» стимулировало в свое время кооперацию в группе и способствовало координации активности ее членов. Миллер, проводя аналогию с певчими птицами, предполагает, что определенную роль сыграл половой отбор и поведение, связанное с поиском пары. Эллен Диссанейк подчеркивает распространенность «квазимузыкальных взаимодействий» между матерью и детьми, что близко к идеям Фитча об «отборе родичей» или кин-отборе.
Большое значение окружающей среде и ее переменчивости придает Светлана Бурлак в теории, которую излагает в собственной книге. Она полагает, что процесс формирования языка начался, когда возникла конкуренция за обитание в лесу, и особи, склонные к более гибкому поведению, переселились на его окраины. Там они столкнулись с большей изменчивостью среды, что способствовало становлению коммуникации по типу комментария: у детей непрошенные комментарии вырываются очень часто, а у взрослых превращаются во внутреннюю речь. Распознавать такие комментарии, если они правдивы, становится выгодно и для других особей, а в дальнейшем – создавать своего рода словарь и запоминать их. Таким образом сигналы потеряли прямую связь с объектом: зачем искать сигнал, который будет непосредственно напоминать объект или ситуацию, если его можно просто запомнить?
Теории жестового протоязыка
Самое большое затруднение этих теорий – необходимость объяснить, как произошел переход к языку, каким мы его знаем сегодня, и почему жесты имеют в нашем общении важное, но ограниченное значение.
Впервые всесторонне обосновал эту теорию Гордон Хьюз. Он собрал интересные сведения о произвольности и намеренности жестовой коммуникации у приматов – в этом отношении она более развита, чем вокальная, и переход к семантическим знакам мог произойти легче. Последующий переход к звуковому языку он объясняет трудностями, которые возникают при расширении словаря жестового языка до определенного объема.
Теорию жестового протоязыка поддерживают Майкл Корбаллис и Майкл Томаселло. По мнению Корбаллиса, возможности для жестикуляции появились, когда приматы начали ходить на двух ногах. Однако затем руки оказались задействованы в производстве орудий, и жестикуляция «сместилась» к мимическим мышцам и возгласам, которые их сопровождали. Майкл Томаселло особо отмечает, что на начальных этапах коммуникация не должна быть очень сложной, а высказывания – конкретными, поскольку она необходима для общения особей, находящихся в одном контексте. Первыми появились жесты, привлекающие внимание, затем – указательные жесты, после – пантомима. Звуковые знаки первоначально служили лишь дополнением к значащим жестам, а возрастание их роли было обусловлено необходимостью общаться на расстоянии или обращаться сразу к целой группе сородичей.
По мнению Мишеля Арбиба и Джакомо Риццолатти предпосылкой к коммуникации человеческого типа служит наличие зеркальных нейронов как субстрата, обеспечивающего параллелизм воспроизводства жестов и их понимания другими особями. Интересно, что, хотя у приматов и существуют определенные способности к имитации, у них никогда не наблюдается эхолалии и эхопраксии, в том числе при хирургических вмешательствах. Это специфически человеческое расстройство, и мы можем предположить, что в нем задействованы зеркальные нейроны, функционирующие иначе, чем у приматов. Мишель Арбиб также предположил, что неврологической основой для перехода от жестовой речи к вокальной мог послужить феномен коллатерализации. Это означает, что происходило расширение нейронной сети, задействованной в зеркальной системе, от известной области F5, контролирующей движения рук, на соседние области, в том числе и контролирующие вокализацию. При этом система зеркальных нейронов, соответствующих мышцам рук и лица на каком-то этапе начала дублироваться нейронами, расположенными вентральнее – это и есть премоторные области коры, соответствующие мышцам языка и гортани.
Теории музыкального (или просодического) протоязыка
Прочие группы теорий не обращают внимания на проблему эволюции вокального контроля и фонологической системы. Однако этот аспект речи достаточно интересен при ближайшем рассмотрении: в фонологической подсистеме также возможно комбинирование небольшого числа исходных звуков, лишенных значения, в конструкции более высокого порядка, то есть для нее характерны произвольность и генеративность. Фонология в чистом виде воплощена в музыке, без которой не обходится ни одна человеческая культура. Интересно, что в списке специфических признаков языка за авторством Хоккета многое верно и для музыки, основное отличие – она имеет «значение» в несколько ином смысле, чем речь.
Одним из первых теорию такого типа выдвинул Чарльз Дарвин в книге «Происхождение человека и половой отбор». В дальнейшем эти идеи развивали Отто Джесперсен, Стивен Мифен, Элисон Рей, Фрэнк Ливингстон и Стивен Браун.
Джесперсен полагает, что первыми шагами на пути к языку стали «полумузыкальные неанализируемые выражения», обладающие холистическим, целостным смыслом. Он также приводит данные сравнительного языкознания, которые указывают, что ныне существующие языки в ходе развития и преобразования становятся менее тональными, и заключает, что в первых языках тональная структура играла значительную роль. Словарь, синтаксис первоначально в такой коммуникации отсутствовали, и семантика была очень нечеткой. Членение описанных «холистических» фраз могло впоследствии произойти из-за того, что особи начинали ассоциировать с определенными событиями и предметами «песни», изначально лишенные конкретного значения.
Сторонники теорий просодического протоязыка, например, Элисон Рей и Нобуо Масатака, отмечают, что отдельные «холистические» высказывания, которые используются просто как связка в разговоре и далеки от своего изначального значения («здравствуй», «спасибо», или формальный вопрос «как дела?» в англоязычной среде), могут быть рудиментом музыкального протоязыка в нашей сегодняшней речи.
При обсуждении именно теорий музыкального протоязыка часто встает вопрос о мультимодальности нашей коммуникации, и говорится, что вокализация, просодия и жестикуляция развивались вместе и «поддерживали» друг друга на разных этапах. Например, МакНил предполагает, что первоначально «холистические» высказывания могли в дальнейшем разбиться на отдельные элементы именно за счет сопровождающей жестикуляции.
Идея, что все компоненты, которые мы сейчас наблюдаем в речи, шли в антропогенезе рука об руку, очень важна. Наиболее полной будет теория, которая объяснит место каждого из них в эволюции и покажет их связь со способностями приматов. Единственное, что на данный момент можно утверждать — и коммуникацию приматов, и наш собственный язык нам еще предстоит изучить, чтобы понять отношения и преемственность между ними.
Автор текста: Шишковская Т.И.