Что означает слово тамодий
Что означает слово тамодий
Уральская диалектика. Уральский диалект. Уральский говор
Lenpoint: Пермь. Экскурсия по Мотовилихе. Подхожу к огромному логу (странно, когда я говорю это слово в Питере, меня не понимают), разветвляющемуся на несколько других небольших оврагов. ( Источник: http://turfront.ru/pub-109 )
medna: Lenpoint пишет: Экскурсия по Мотовилихе. Очень поэтично, с моей точки зрения. Прочитала с интересом.
Войнов: Lenpoint пишет: Пермь. Экскурсия по Мотовилихе.. Согласен с Ниной Анатольевной!
Войнов: Некоторые фразеологизмы, используемые на Урале, и которые частенько употребляла бабушка. Видать Федору по убору (о неряшливой, «необиходной» женщине). Какой есь, дак уж не перепрЕсь (о чело- веке, которого не изменить и не переде- лать). Кто скуп, у того в сале пуп. ДЕвичий пастУх (о мальчике, кото- рый часто играет с девочками). Как разбИтая колОда (об уставшем че- ловеке). Кость воет, дыра свистит (об очень костлявом человеке). ПОкось из пОкостей (шаловливый, не- послушный ребенок). БазАрная корОва (человек, слоняю- щийся от безделья). Горло неопУшное (тот, кто громко, не переставая, кричит). ВЫпить не лЮбит (о пьянице). КорОвам хвостЫ крутИть (пасти ко- ров). Под турАхом (навеселе). Сделаться без ума (потерять способ- ность здраво мыслить, рассуждать). Все жданки съесть (заждаться). Блазьмя блазниться (чудиться, казаться). Без утЫху (беспрерывно, безостано- вочно). РастворЕно не замЕшано (грязно). Не к дУше (неприятно). Днем на семерОм (неустойчиво. О по- годе). За здорОво живешь (ни за что, просто так). До сАмого нЕльзя (до предела). Ой ёченьки (восклицание для выраже- ния удивления, недоумения, сожаления). Вот чо ну-кося (для выражения неудо- вольствия). Вот те здрасте! (восклицание при удивлении).
Lenpoint: Войнов пишет: Вот те здрасте! Здрасте, тётя Настя
поэт-родовед1: Войнов пишет: Вот те здрасте! (восклицание при удивлении). Здрасте, я ваша тётя!
Войнов: Lenpoint пишет: тётя Настя поэт-родовед1 пишет: я ваша тётя! Остается добавить: «Здрасьте, я ваша тетя Настя!»
поэт-родовед1: от бабушки слышал еще одну странную фразу: «не толи что чё». никак не могу понять, что это значит.
Войнов: поэт-родовед1 пишет: не толи что чё «Не пойми-что?». А лучше бы, конечно, в контексте.
поэт-родовед1: Войнов пишет: А лучше бы, конечно, в контексте. к великой печали, спросить уже не у кого: бабушка осенью почила в бозе. попытаюсь вспомнить какие-то фразы ее.
Войнов: поэт-родовед1 пишет: бабушка осенью почила в бозе. Да! Вот так,потихоньку, и уходят носители уральского диалекта. К сожалению.
Далматовец: Подобное выражение: «Нонче лико чё, не то что давеча».
Войнов: Интересный образчик уральского диалекта. «Мы ить плохо жили. Ись было нечо. Хлеб-от со жмыхом, как костика, рот дерет. Поедим да ревем. Мама ругацца: «Чо на вас урос напал? Счас нахропаю». А у нас слез цело беремя. Носить было нечо. Одеемся как чуче- лы, во все дыры дует. Да чо вспоминать, душу бередить..» (А.И. Хохлова, Шадринский район).
medna: Войнов пишет: Мы ить плохо жили. Ись было нечо. Точно по-уральски!
Войнов: medna пишет: Точно по-уральски! Меня отец (сам из Нижегородской области) ремнем, лет в пять, отучал от бабушкиных «ругацца», «каташся» и т.п.
medna: Войнов пишет: из Нижегородской области И приучал к волжскому оканию?
Войнов: medna пишет: И приучал к волжскому оканию? Нет, у него скорей, акцент был ближе к московскому. С легким «аканием», но, впрочем, это слух не резало.
Войнов: Еще о уральском диалекте. «Мы вот с Петровной счас улочку дали. Пойду пельмени ретешны варить, где-то на- стряпаны. Сметаны-то нет, но кринка ссе- лая есь. Внук-от где-то, покось такой… Дома ли? Дырка свись, буканушка дома не любит. Ой, глаза да глазоньки за ним. А у Петровны- то куда с добром» (В.Е. Осипова, Карга- польский район). Блин! «Ретешны пельмени»! Деликатес. Интересно, сейчас кто-нибудь стряпает пельмени из редьки?
Войнов: В продолжение темы: «Да Степаниха-то вышла на робят, дак они вставили ей двои ходы. Только зубы вы- ставляли. А уж она и так, и так… Все в до- бры хотела войти. Но все никак. Мужик-от тоже глаз воротит, то заорет – горло неопуш- ное… Вот и заболела. Не за здорово живешь» (Д.И. Зырянова, Шатровский район).
medna: Войнов пишет: Только зубы выставляли. Это значит, грубили. Сама пользуюсь этим выражением.
Lenpoint: Хватит дучить воду, Камский водохлёб )))
Что означает слово тамодий
НАПУТНОЕ — все, чем человек напутствуется, снабжается на путь, в дорогу.
Отправляемся в путь, в дорогу, — надо снабжаться «напутным» — «пищей телесною или духовною», по объяснению Даля, — «наставленьями, пожеланьями, благословеньями». Жизнь человека — движение, путь, дорога; это в нашем языке — «жизненный путь», «дорога жизни», в наших пословицах — «Жизнь прожить — не поле перейти», «Жизнь прожить — что море переплыть».
«Человек рожден на труд», — писал Даль; труд — смысл жизни и цель ее, жизненный путь, по Далю, — путь труда.
«Пришла пора подорожить народным языком», — объяснял Даль смысл и цель жизни своей: «Мы начинаем догадываться, что нас завели в трущобу, что надо выбраться из нее поздорову и проложить себе иной путь… Говоря просто, мы уверены, что русской речи предстоит одно из двух: либо испошлеть донельзя, либо, образумясь, своротить на иной путь, захватив притом с собою все покинутые второпях запасы».
Даль сказал это в «Напутном слове» к своему словарю; сборник его пословиц тоже открывается «Напутным». Вместо греческого «пролог», вместо книжных «введение», «предисловие» («изложение начал или общего взгляда по поводу какого-либо сочинения») Даль вообще предпочитал народное слово «напутное».
Отправляемся в путь, проложенный Владимиром Ивановичем Далем; путь долгий — Даль прожил на свете семь десятилетий и еще без малого год, путь не прямой — Даль прошел жизнь не по ровному тракту, пути-дороги его подчас неожиданны, повороты иногда круты, но, вопреки геометрии — «Прямая есть кратчайшее расстояние между двумя точками», пословица учит: «В объезд, так к обеду, а прямо, так, дай бог, к ночи». Даль толкует пословицу: «Укорачивая путь, часто плутают». «Прямой» — это еще «правый, истинный, настоящий» или — чудесное объяснение Даля — «самый он». Непрямой геометрически путь Даля был «самый он» — всего точнее, всего истиннее он вел Даля к цели.
В конце концов для нас, потомков, Даль — это четыре тома «Толкового словаря живого великорусского языка», сборник «Пословицы русского народа».
Потомки сами определяют, что для них главное в жизни ушедшего человека. Этим главным (главным делом, итогом) они поверяют жизнь предшественника; в побочном, частном, случайном даже, они стараются усмотреть обязательное звено закономерного.
Восемнадцатилетний Владимир Даль записал в тетрадку первое словцо, последнее слово он попросил записать незадолго до смерти — «Толковый словарь» его уже вышел первым изданием, Даль пополнял его, готовя второе. За полвека Даль объяснил и снабдил примерами около двухсот тысяч слов. Если вывести «среднюю цифру», получится, что при двенадцатичасовом рабочем дне он в течение полувека каждый час записывал и объяснял одно слово.
Даль говорил: дело имеет «начало или корень, побужденье; за ним идет способ, средство, а вершит дело конец, цель, достиженье ее». Задача биографа (Даль, любивший русское слово, предпочел бы — «жизнеописателя» или «житьесказателя») на первый взгляд упрощается: главное дело растянулось с лишком на полвека, заняло почти всю жизнь Даля, остается вроде бы только отметить начало («корень», «побужденье») этого дела, обрисовать «средства», «способы» и благополучно двигаться к «достиженью цели», к концу.
Но в том и своеобразие посмертной судьбы Даля, что главное дело его — знаменитый и по-своему непревзойденный «Толковый словарь» — как бы заслонило от потомков побочное, частное, случайное, заслонило черты личности и страницы жизни его создателя.
Современники не побаловали нас обилием воспоминаний о Владимире Ивановиче Дале. В записках, дневниках, письмах людей, рядом с которыми он прожил жизнь, приходится, как правило, вычитывать о нем лишь отрывочные сведения, беглые характеристики и заметки. Удивляет при этом разноречивость мнений, несопоставимость произведенного Далем впечатления с его словами и делами. Ларчик, видно, не просто открывается.
Нам еще предстоит присмотреться ко многим из этих суждений и приговоров, определить, что в них от личности самого Даля, а что от времени и от судей. Но суждения и приговоры современников необходимо, конечно, сопоставить с делами ушедшего человека (дерево смотри в плодах, человека — в делах). Их необходимо также поверить документами, наконец — оценкой умудренных потомков (которая тоже меняется со временем). Тогда лишь получим нужный материал (по Далю: «запасы и припасы, что заготовлено для стройки, работ, для обработки письменной, для наполнения издания»).
Даль был морским офицером и врачом в сухопутных частях, участвовал в войнах и походах, отличался в сражениях. Он служил чиновником особых поручений, директором министерской канцелярии, управляющим удельной конторой.
В течение сорока лет Даль выступал и в литературе под собственным именем и под псевдонимом Казак Луганский. Полное собрание его сочинений, изданное в 1897–1898 годах, далеко не полно, хотя состоит из десяти томов (почти четыре тысячи страниц текста!). В них напечатано сто сорок пять повестей и рассказов, шестьдесят две короткие истории из сборника «Солдатские досуги» и сто шесть коротких историй из сборника «Матросские досуги», несколько статей и очерков. А есть еще «очерки русской жизни»; есть произведения для детей; есть стихи, напечатанные лишь однажды и не напечатанные вовсе, есть пьесы, хранящиеся в архиве; есть немало статей на разные темы, разбросанных в периодической печати прошлого столетия и ни в одном собрании сочинений не помещенных; есть проекты и докладные записки, погребенные в недрах министерских архивов.
Кроме бесчисленного множества слов, Даль записал тысячу сказок — он отдал их безвозмездно составителю знаменитого издания «Народные русские сказки» Афанасьеву; свои записи народных песен отослал Петру Киреевскому; богатое собрание лубочных картин передал в Публичную библиотеку.
В «Толковом словаре» нет распространенного ныне слова «полиглот». Даль предлагал взамен: «многоязычник». Сам он, кроме русского языка, знал немецкий, французский, английский, знал украинский, белорусский, польский, читал и писал на латыни, изучал болгарский и сербский языки, владел татарским, башкирским и казахским.
Даль был сведущ в разных науках — естественных, точных, гуманитарных («общественных»); к тому же владел многими ремеслами — мог сколотить табурет и изготовить тончайшее украшение из стекла.
Даль в «Толковом словаре» определял: «Жизнь человека, век его, все продолжение земной жизни его, от рождения до смерти; также — род и образ жизни его, быт, деяния, поступки, похождения и пр.».
Деяния Даля многочисленны и разнообразны, поступки любопытны, похождения увлекательны, но, думая о нем, большинству из нас трудно припомнить что-либо, кроме «Толкового словаря» и сборника пословиц: Даль как бы не существует для нас вне главных и наиболее прославленных своих трудов.
Не в ладах с диалектами
Итак, вы намерены написать произведение в сеттинге провинции или города, который от вас далеко. А подумали ли вы, как будут звучать персонажи? Нет? Поздравляю, вы не в ладах с диалектами. Схожий троп не в ладах с жаргоном, когда профессионалы используют нехарактерные для них слова.
Но если вы написали «достоверно» речь героев, это тоже ошибка. Велика вероятность, что это клюква. Или её подвид. А как надо?
Про иностранные языки есть троп слишком правильный иностранный язык. Различия между диалектами немецкого, английского и французского языка намного глубже, чем в любом славянском (за исключением словенского, у которого, несмотря на относительно небольшие территорию распространения и количество носителей, в силу территориальных принадлежностей разных частей Словении разным государствам в исторические времена и естественных преград в виде гор, насчитывается около 50 диалектов с разной степенью взаимопонимания [1] ). Нередко львиная доля юмора построена на особенностях произношении некоторых персонажей. С итальянским языком дело совсем плохо — с лингвистической точки зрения его диалекты вообще относят к трем разным подгруппам романских языков. По легенде, Камилло Кавур (политик, который считается отцом Италии) после 1-й сессии общеитальянского парламента, выслушав там всё многообразие «итальянского» языка, сказал: «Италию мы создали теперь осталось создать итальянцев». А без легенд итальянцы сами для себя делают субтитры, когда персонажи в фильмах и сериалах выезжают из Рима (который тоже внезапно не 100 % литературный эталон — нормативный итальянский основан на флорентийских диалектах) в какую-нибудь калабрийскую деревню. Аналогично и в Германии, судя по воспоминаниям отца автора правки. А про северокитайский (один из его изводов, путунхуа, является государственным языком КНР и Тайваня) и говорить нечего: многие его так называемые диалекты по сути являются отдельными, взаимонепонятными языками (например, юэ, на котором говорят в Гуанчжоу и Гонконге; он испытал сильное влияние языков Индокитая вроде вьетнамского, так как юг Китая был присоединён достаточно поздно: в III-II веках н.э., соответственно, проживавшие на этих территориях племена и народы не до конца ассимилировались, по крайней мере, в языковом плане).
Если автор поверхностно изучил вопрос, то это противоположный ему троп Смищной аксэнт.
Содержание
Примеры [ править ]
Фольклор [ править ]
— Девушка, а вы москвичка? — Да, а шо?
Театр [ править ]
Литература [ править ]
Не успел я произнести этих слов, как вологжанин мне бух в ноги: «Не погуби!…»
Под монашескими рясами скрывались двое бродяг с фальшивыми видами и сборною памятью; мой ростовец был сидельцем на отчете, унес выручку и бежал. В раскольничьих скитах нашел он пристанище и доселе шатался по разным местам, собирая подаяние.
Охотник слова. Часть 5
Части 1, 2, 3, 4
Постепенно налаживается и личная жизнь. Второй женой Владимира Даля стала заботливая и кроткая Екатерина Львовна. Обстоятельства их знакомства впечатляют. Желая не терять навыки прежней профессии, Даль часто возвращался к хирургическому ремеслу. Как-то раз ему пришлось ампутировать руку отставному майору Льву Васильевичу Соколову… – своему будущему тестю. Три замечательных дочки, тихий и счастливый семейный быт – как следствие.
Составить перечень того, чем не занималось Министерство внутренних дел Российской империи гораздо легче, нежели очертить сферу его ответственности. Оно ведало полицией, делами о государственных преступлениях, попечением об исправном поступлении податей, народным продовольствием, общественным призрением, духовными делами иноверцев. В компетенцию министерства также входили сбор и анализ государственной статистики, организация дворянских выборов, утверждение уставов обществ и клубов, разрешение публичных лекций, выставок и съездов, сооружение памятников и, как ни странно, здравоохранение.
«Правая рука» министра, Владимир Иванович, казалось, имел дело до всего. Неполный перечень МВД-шных заслуг Даля приводит его биограф, беллетрист-этнограф Павел Мельников-Печерский: Даль «составил действующий доныне устав губернских правлений, принимал деятельное участие в делах по устройству бедных дворян и об улучшении быта помещичьих крестьян, составлял карантинные правила… Под редакцией Даля составлялись ежегодные всеподданнейшие отчеты по министерству, всеподданнейшие доклады и все записки, предназначаемые для внесения в Государственный совет и Комитет министров».
Работа над «Толковым словарем» приняла соответствующий новому месту службы и занимаемой должности размах.
«Пользуясь своим положением, он рассылал циркуляры ко всем должностным лицам внутри России, поручая им собирать и доставлять ему местные черты нравов, песни и проч.», – вспоминает писатель Д.В. Григорович.
Литератор, переводчик и сослуживец Владимира Ивановича В.М. Лазаревский лексикографическую «кухню» при имперском МВД описывает в деталях: «…он (Даль) получал большие посылки местных слов, образчиков местного говора и т.п.… Всё это списывалось в канцелярии в азбучном порядке, на лентах, ленты нанизывались на нитки, укладывались в картонки по губерниям, по говорам. Были полосы, что все писцы занимались этим исключительно, да еще перепискою сказок, пословиц, поверий и т. п., которые доставлялись Далю во множестве отовсюду».
Не удивительно, что «…записки эти выросли до такого объема, что при бродячей жизни стали угрожать требованием особой для себя подводы…» – констатирует Владимир Иванович.
Центр кристаллизации
Филологические успехи Даля ценили не только «собратья по перу». Ими восхищались и коллеги из уголовного розыска. По двум-трем мимолетно брошенным фразам Даль мог определить местожительство собеседника, чуть ли не с точностью уезда. Следующая история тому подтверждение.
Два монаха, собиравшие пожертвования на строящийся храм, навестили Владимира Ивановича. «Я их посадил, начал расспрашивать и удивился с первого слова, когда молодой сказал, что он вологжанин. Я еще раз спросил: “А вы давно в том краю?” – “Давно, я всё там”. – “Да откуда же вы родом?” – “Я тамодий”, – пробормотал он едва внятно, кланяясь. Только что успел он произнести слово это – тамодий – вместо тамошний, как я поглядел на него с улыбкой и сказал: “А не ярославские вы, батюшка?” Он побагровел, потом побледнел, взглянулся, забывшись, с товарищем: “Не, родимый!” – “О, да еще и ростовский!” – сказал я, захохотав, узнав в этом “не, родимый” необлыжного ростовца. Не успел я произнести этих слов, как вологжанин мне бух в ноги: “Не погуби. ” Под монашескими рясами скрывались двое бродяг с фальшивыми видами…»
Возможно, бродяги попали на «прием» к Далю в один из четвергов, когда двери петербургской квартиры Владимира Ивановича были открыты. Правда, входили в них люди преимущественно более «продвинутые».
«Не помню, писал ли я тебе о наших четвергах, – сообщал Даль своей сестре Павле еще из Оренбурга. – Нас сошлось теперь десять человек. Мы собираемся по четвергам поочередно у двух, у меня и генерала Ганса, и каждый по очереди занимает остальным вечер своим предметом. Тут один говорит об истории, другой о кайсаках и башкирах, третий о сравнительной анатомии, четвертый о Бородинском сражении, пятый о расколах и пр. и пр. Затея очень хороша…»
Петербургские четверги по сути своей явились продолжением оренбургских. Разве что состав участников усилился. На медицинские темы здесь выступал Николай Пирогов, о морском деле рассказывал Иван Крузенштерн, астрономию и геодезию вел Василий Струве, лекции по географии и геологии читал Петр Чихачев. Владимир Иванович служил центром интеллектуальной кристаллизации, со временем получившей неожиданно ценную огранку.
19 сентября 1845 года в гостях у Даля восемь великих русских ученых и мореплавателей объявят: первое заседание Русского географического общества считать открытым. На втором заседании Даля изберут в Совет общества и присвоят почетное звание члена-учредителя.
Третий вариант
«Точный, исполнительный, неумолимо-строгий» чиновник – черство отзываются о Дале некоторые его современники. Дисциплинированный человек, действительно, часто производит впечатление строгого. Тем более если он требует соблюдения подобных профессиональных качеств от своих подчиненных. Даль требовал, невзирая на лица.
А вообще-то «я терпеть не могу ссориться или расходиться с кем бы то ни было, а еще более не терплю делать это без всякого повода или не зная его», – откровенничал Даль. Интересно, что позже Тургенев признал: он «служил очень плохо и неисправно», а про «неумолимого» начальника отзывался исключительно с уважением: «Русского человека он знает как свой карман, как свои пять пальцев».
«Несносно честный и правдивый» – а эта характеристика была дана Далю за принципиальное отношение к взяткам, кумовству и всевозможных родов протежированию. Плюс могучая привычка дорожить каждой минутой драгоценного времени – и почти очевидно: госслужба давалась нашему герою весьма нелегко.
«Боже мой, что за толщи исписанной бумаги сваливаются ежегодно в архивах и пишутся, по-видимому, только для архивов; куда это всё пойдет и чем кончится это гибельное направление бесполезного тунеядного письмоводства, где все дела делаются только на бумаге, где со дня на день письмо растет… а на деле всё идет наоборот и гладко только на гладкой бумаге», – сокрушается Даль в письме к другу о заедающей его бюрократии.
«Жизнь моя однообразная, томительная и скучная. Я бы желал жить подальше отсюда – на Волге, на Украйне или хотя бы в Москве. Вы живете для себя; у вас есть день, есть ночь, есть, наконец, счет дням и времени года; у нас нет ничего этого. У нас есть только часы: время идти на службу, время обеда, время сна. Белка в колесе – герб наш… Писать бумаги мы называем дело делать; а оно-то промеж бумаги и проскакивает, и мы его не видим в глаза…» – жалуется Владимир Иванович в другом письме.
Взгляд со стороны представляет один из сослуживцев Даля: «Служба его при Перовском была самая изнурительная: с 8-го часа утра до поздней ночи он постоянно был призываем по звонку, нередко с 4-го этажа, где была его квартира, во 2-й, где жил министр, так что наконец, несмотря на всю необыкновенную выносливость его натуры, он не мог долее продолжать эту поистине каторжную жизнь и просил о назначении его управляющим удельною конторою в Нижний Новгород».
Есть и другая причина отъезда из Петербурга. На протяжении всей службы в Министерстве внутренних дел (1841–1849) Владимир Иванович продолжал печататься в литературных журналах.
«Гоголь и Даль пишут повести… в которых нападают на современные гадости», – из дневника известного цензора А.В. Никитенко.
Начальство нападений стерпеть не могло. «Служить – не писать. Писать – не служить», – был поставлен перед выбором Владимир Иванович. И герой наш выбирает… третий вариант: и служить, и писать.
Беспокойный человек
«У столичных чиновников даже нет и понятия о той грязи, с которою мы возимся. Но унывать нельзя, а надо бороться день и ночь до последнего вздоха», – поймет он очень скоро.
Поход на «современные гадости» для Даля только начинается. По прибытии в Нижний Новгород он обнаруживает: «Что делает в Нижегородской губернии полиция с крестьянами, этого не только правительство не знает, но и не поверит, если услышит о том, в уверенности, что в наш век и время в самой середине России, в Нижнем, не может быть речи об ужасах, известных по преданию давно минувших лет… Исправник, подобрав себе из подчиненных шайку, разъезжает по уезду и грабит, грабит буквально, другого слова помягче нет на это; он вламывается в избы, разузнав наперед, у кого есть деньги и где они лежат, срывает с пояса ключ и ищет запрещенных раскольничьих книг в сумках и бумажниках, а беглых попов в сундуках и, нашедши деньги, делит их тут же с шайкою своею и уезжает».
Не менее круто Даль высказывается о губернаторе, который, творя произвол, не испытывает «ни страха, ни боязни, потому что нет никакого взыскания»; о его ближнем окружении и помощниках: «в любимцы вдруг попали самые выжиги, буквально какие-то опричники, Ноздревы с компаниею… Целая цепь непотребного заступничества образовалась и заступила дорогу порядочным людям…» Десятки жалоб за подписью Владимира Ивановича полетели в Петербург.
«Трудно было жить и служить… – вспомнит потом старик Даль. – Всякая несправедливость казалась мне дневным разбоем, и я выступал против нее с такою же решительностью и отчаянием, как противу человека, который душил бы подле вас кого-нибудь, ухватив его за горло: где кричат караул, туда я бросался со всех ног. Но я большей частью оставался в дураках, заслужив прозвание беспокойного человека, а горю помогал очень редко».
Управляющий удельной конторой, «беспокойный человек» заботится о 37 тысячах удельных крестьян, расселенных по уездам Нижегородской губернии. Строит больницу и училище для крестьянских девочек. На совесть рассматривает бесконечные прошения, тяжбы и жалобы от своих многочисленных подопечных. За что и получает в народе благодарное прозвище: «Честный Даль».
Во время Крымской войны «беспокойный человек» формирует из крестьян три батальона для Стрелкового полка императорской фамилии, куда просит зачислить офицером своего единственного сына, особенно подчеркивая в своем прошении, что сыну его надлежит быть «действующим (не запасным) защитником правого дела».
О неприязненном, глумливом отношении к своей персоне со стороны губернской власти, а вслед за ней и нижегородского «высшего общества» «беспокойный человек» не беспокоится совершенно. Ему хватает общества Екатерины Львовны и дочек. Хватает четвергов, когда в дом его стекается научный цвет губернии, предпочитающий шахматы играм в карты, а ученый разговор по-латыни перекладыванию отечественных сплетен на французский манер.
По-настоящему беспокоится «беспокойный человек» только в летний период – особенно с 15 июля по 15 августа: во время знаменитой Нижегородской ярмарки 30-тысячное население города увеличивается в четыре раза! Бесчисленное количество диалектов, говоров, наречий, за которыми прежде Владимиру Ивановичу приходилось гоняться по огромной стране, концентрируется всего на 700 квадратных саженях. Целый месяц ярмарка гудит, жужжит, торгует – и всё с помощью острого дюжего русского слова. «В провинции только успевай – записывай!» – любил повторять Владимир Иванович. На Нижегородской ярмарке он едва поспевает.
Был готов
Пунктуальный Даль давным-давно всё распланировал. «Всегда мечтал посвятить себя с 60 лет одному этому делу (составлению Толкового словаря. – Д.И.)… Я откладывал ежегодно все остатки и заработки и теперь этим могу жить».
В 1859 году семейство Далей переезжает в Москву и занимает большой старинный дом на Пресне.
«Если случится пожар, первым делом тащите в сад мои коробки!» – предупреждает Даль своих домашних. В коробках – итог почти полувекового труда: строительный материал для «Толкового словаря».
Оставалось всего-то ничего: откорректировать содержимое коробок. Четырнадцать раз подряд Даль тщательнейшим образом вычитывает и исправляет 2485 больших страниц убористого текста.
– Сидит, зарылся в букву «Т», – отвечали нечастым, но желанным и известным гостям Владимира Ивановича, встречая их в прихожей.
«Я живу, как вы знаете, одиноко; человек я весьма не публичный, в людях не бываю, люблю общество тесное, близкое, родное», – объяснял свое затворничество в письмах Даль.
Многогранная и деятельная натура иногда брала верх и требовала выйти из-за стола. Тогда Даль расправлял плечи и брался… например, за изобретение оригинальной конструкции печной вытяжки. «В 1863 году я проложил ряд гончарных труб под полом, выведя их в печную трубу, и этим достиг такой тяги и очистки воздуха, какой желать можно».
Дело всей жизни подходило к концу. В 1861–1862 годах увидели свет «Пословицы русского народа». В 1863–1866 годах был наконец-то издан «Толковый словарь живого великорусского языка».
«Оказать обществу высокую честь – принять звание почетного его члена» призвало Даля Общество любителей российской словесности. Почетным членом Российской академии наук Владимира Ивановича изберут в 1868 году.
Любой словарь – воплощение эпохи. Сменяются эпохи – пылятся на полках словари. Четырехтомник Даля переиздается до сих пор. До сих пор это настольная книга поэтов, писателей, журналистов… – всех мастеров русского слова. В чем секрет «долгожительства»? «При объяснении и толковании вообще избегались сухие и бесплодные определения, порождения школярства, потеха зазнавшейся учености, не придающие делу никакого смысла, а, напротив, отрешающие от него высокопарною отвлеченностью», – объясняет сам автор. Смысл около 200 000 русских слов, взбрызнутых, как живой водой, 30 000 пословиц, поговорок, загадок и присловий – непреходящ. Попробуйте почувствовать это! Ведь «Токовый словарь живого великорусского языка» нужно именно… переживать.
…Внуки часто устраивали кавардак, и старик Даль любил смотреть на их веселую возню. Но чаще бывало, что внуки садились вкруг деда и, затаив дыхание, слушали сказки. В эти моменты Владимир Иванович был неподражаем.
«Книжечка эта русская – по духу, по отношениям к быту, к жизни народа…» – напишет он в «Напутном» слове к сборнику.
С тех пор в России вряд ли найдется человек, которого дедушка Даль хотя бы чуть-чуть не приурочил сызмальства к родной почве. Знаменитая сказка «Курочка Ряба» была отыскана и опубликована нашим героем.
Владимир Иванович привык доводить дело до конца. Всю свою жизнь извлекая «золотую руду» русского слова из сокровищницы народного духа, он наконец-то упирается в фундамент. За год до своей смерти лютеранин Даль принимает Православие.
По словам святого Амвросия Оптинского, «…Господь долготерпит. Он тогда только прекращает жизнь человека, когда видит его готовым к переходу в вечность или же когда не видит никакой надежды на его исправление».
По легенде, перед смертью Даль подозвал дочь и попросил: «Запиши словечко…»
Он был готов. 22 сентября 1872 года Владимира Ивановича не стало.
Рядом на столе лежал свежеотпечатанный экземпляр «Толкового словаря». Между страницами были заботливо вплетены листы чистой бумаги. Для новых слов, правок, дополнений.