Что открыли арабы в географии
География в Средние века
Содержание
С развитием торговли первооткрывателями и исследователями становилиcь купцы, путешествующие по всему земному шару. В поисках новых торговых путей и редких товаров они открывали новые земли и маршруты, изучали культуру других стран и народов.
Арабский Восток
Большинство исследований античных авторов дошли до нас благодаря переводам на арабский язык. Исследователи Арабского Востока стали наследниками географов древности.
Благодаря своим завоеваниям арабы контролировали все торговые пути с востока на запад. Их мореплаватели хорошо изучили побережья Восточной Африки, Западной и Восточной Индии.
Самым известным арабским путешественником был Абу Абдаллах Ибн Баттута (1304-1377). За свою жизнь он объехал все страны Арабского мира, посетил Африку, Индию и Китай, пересек пустыню Сахара.
Путешествия Ибн Баттуты.
Во время путешествий исследователь делал подробные географические описания посещенных им земель.
Средневековая Европа
В Средние века в Европе многие знания, полученные географами древности, были утеряны. Европейцам заново пришлось осваивать путь в Азию, собирать географические сведения об Индии и Китае.
Одним из известнейших путешественников Европы стал венецианский купец Марко Поло (1254 — 1344 гг.). Всю свою жизнь он путешествовал по Центральной Азии и Китаю.
Путешествия Марко Поло.
Изучив жизнь народов тех мест, он написал свою книгу «О разнообразии мира». Марко Поло первым из европейцев описал Японию и поведал о том, что восточное побережье Азии омывается морем. Его произведение еще долго служило руководством для картографов.
Русские путешественники Средних веков
Самым известным русским путешественником тех времен был тверской купец Афанасий Никитин. В 1466 — 1475 гг. он путешествовал по Южной и Юго-Западной Азии.
Путешествие Афанасия Никитина.
Афанасий Никитин долгое время прожил в Индии, где написал свою книгу «Хождение за три моря». Его записи дают полное представление о культуре и быте индийцев в те времена.
Великие географические открытия мусульман
Александр Степанченко
Принято считать, что эпоха Великих географических открытий началась в XV веке. Она связана с именами таких известных европейских путешественников, как Христофор Колумб, Васко да Гама и Фернан Магеллан. Почти в каждой книге, посвященной путешествиям и географическим открытиям, речь, как правило, идет о том, когда впервые ту или иную страну или континент посетили европейцы. При этом о выдающихся достижениях мусульманских путешественников и географов либо вообще не упоминается, либо говорится вскользь.
На самом деле, эпоха Великих географических открытий началась вскоре после возникновения Арабского халифата. Если для европейцев Персия, Индия, Китай, Средняя Азия, земли Урала и Сибири, а также Африка были terra incognita вплоть до XV века, то для арабов это были хорошо знакомые, изученные и нанесенные на карты территории.
Вышедшие из Аравии отряды мусульман в самом начале своей мировой экспансии имели крайне мало информации об окружающем мире. Купцы из Мекки и Медины посещали территории Византийской империи, Персии и Эфиопии, но что находилось за этими странами, арабы знали лишь по пересказам путешественников и купцов из других стран.
Однако прошло всего несколько десятилетий, и территория Арабского халифата уже включала в себя земли от Индии до Испании. Столь стремительный рост потребовал не только армии мужественных воинов, но и множества ученых, географов и мореплавателей. Уже в VII веке арабский флот занял господствующее положение в Средиземном и Красном морях, арабские корабли стали регулярными гостями на островах индонезийского архипелага и южного Китая.
Первым великим арабским путешественником был купец Сулейман из Басры, который вполне достоин прозвища «арабского Колумба». Во второй половине VII века Сулейман на корабле с товарами отправился в плаванье из иракского порта Басра, который во времена Арабского халифата был главными воротами державы в Индийском океане. Он посетил Мальдивские острова, Зондский архипелаг, Цейлон, Суматру, Камбоджу, а затем вернулся назад. Протяженность его плавания превышала протяженность первого путешествия Колумба в Америку.
Для длительных путешествий морякам нужны были хорошие карты. Живший в Х веке выдающийся арабский историк, географ и путешественник Абуль-Хасан Али ибн аль-Хусейн аль-Масуди сообщал о карте, сделанной для халифа аль-Мамуна:
«Много ученых того времени участвовало в ее составлении. Они изобразили на ней мир с его сферами и его планетами, его материками и его морями, его частями обитаемыми и его пустынями, землями различных народов, городами и т. д. Этот последний труд по красоте превосходит все предшествовавшие ему — и географию Птолемея, и географию Маринуса, и другие».
Для того чтобы составить такую карту, необходимо было не просто обобщить накопленные ранее знания, но и дополнить их новой информацией, полученной уже во времена Великих географических открытий мусульман. Известно, что сам аль-Масуди был не только кабинетным ученым, изучавшим труды предшественников, но и отважным путешественником, который посетил многие провинции халифата, бывал в Индии и на Кавказе, в Хазарии, а также, по некоторым сведениям, посещал Китай, восточную Африку и даже Мадагаскар. Кроме того, аль-Масуди оставил важную информацию о русах и славянах.
Но не все географы имели возможность отправиться в далекие странствия. Это было связано с огромными финансовыми затратами, которые не каждый мог себе позволить. Среди арабов были ученые, которые благодаря своей усидчивости и скрупулезности смогли достичь выдающихся результатов, работая с источниками и сопоставляя сведения купцов и путешественников. Таким ученым был Ахмад ибн Абу Якуб ибн Джафар ибн Вадих аль-Катиб аль-Аббаси аль-Якуби, автор географического трактата «Китаб аль-булдан» («Книга стран»).
В своей работе аль-Якуби подробно описал, как собирал информацию о странах и народах.
«В начале моей юности, когда ум наиболее впечатлителен и зорок, самым большим желанием у меня было знать историю стран и их географическое положение, так как с детства я много путешествовал. Поэтому каждый раз, как я встречал кого-либо из отдаленных областей, я не мог удержаться, чтобы не спросить, из какой он страны. После этого я спрашивал о жителях, желая узнать, арабы они или варвары, как обрабатывают землю, откуда получают воду, как одеваются, к какой секте принадлежат и кто ими управляет.
Затем я спрашивал его о размерах его страны, о соседних с ней странах и о дорогах. Если человек казался заслуживающим доверия, я записывал его ответы… Таким образом я писал эту книгу очень долго, относя к каждой стране то, что ее касается. В итоге я составил компендий по истории различных стран так же, как законоведы и филологи составляют компендии по праву, грамматике, лексикографии и литературе».
Без сомнения самым выдающимся географом средневекового исламского мира был Абу ‘Абдуллах Мухаммад ибн Мухаммад ибн Абдуллах ибн Идрис аль-Хаммуди аль-Кураши, более известный как аль-Идриси. Он является автором сочинения «Нузхат алм-муштак фи-хтирак алм-афак», в котором были собраны все имевшиеся на момент его написания сведения о географии, истории и природе Земли. К этой работе прилагались 70 географических карт, что делало ее поистине уникальным научным документом.
Среди путешественников-мусульман выдающееся место занимает и Ибн Баттута, который в XIV веке сумел посетить все мусульманские страны от Волжской Булгарии на севере до африканского государства Мали на юге, от аль-Андалуза на западе до Китая на востоке. За время своих странствий Ибн Баттута преодолел 120,7 тыс. км, что равно трем путешествиям вокруг Земли. Он посетил Золотую Орду, где был с почетом принят ханом Узбеком. Его рассказ о посещении ставки хана до сих пор является важнейшим источником по истории и культуре Золотой Орды.
Как и многие мусульманские путешественники и купцы того времени Ибн Баттута думал не только о том, чтобы с выгодой продать товар в дальних странах, он еще занимался активным проповедованием ислама. Будучи факихом и посетив Мальдивские острова, жители которых лишь недавно приняли ислам, он долгое время посвятил разъяснению мальдивцам законов шариата. В своих странствиях Ибн Баттута посетил такие отдаленные уголки мира, в которых европейцы смогли побывать лишь XIX веке.
В средние века арабские географы были первыми в области знания путей, дорог и маршрутов.
Интерес к наблюдениям за природными явлениями арабам был свойствен изначально. По звёздам они определяли пути на суше и на море, некоторые астрономические знания помогали им определять погоду, время посева и т. д. Эти знания передавались из поколения в поколение.
Большое значение арабы придавали звёздам, их появлению и исчезновению. Эти явления они называли словом «аль-Анва», то есть связывание какого-либо явления (например, дождя) с появлением той или иной звезды. Они хорошо изучили звёзды и нескольким сотням дали названия. Об этом рассказывается в книге Абу Райхана Мухаммада ибн Ахмада аль-Байруни, умершего в 1048 г.
Востоковед В. В. Бартольд отмечает, что развитие цивилизации мусульман началось с приведения в порядок своего государства и управления войсками. Начали они с организации работы почты, для чего мостили и ремонтировали дороги. Сам Пророк Мухаммад (салляллаху аляйхи васаллям) уделял почте большое внимание. В эпоху правления халифа Умара ибн аль-Хаттаба (да будет доволен им Аллах) работа почты продвинулась вперёд, а при Омейядах заняла ведущее место в государственных делах. Поэтому халиф Абдель-Малик ибн Марван повелел проложить дороги из Дамаска и Иерусалима в южные города Аш-Шама для обеспечения их жизнедеятельности и сбора налогов.
Во времена Аббасидов мусульманские учёные проявили большой интерес к форме Земли и всему, что на ней находится. Поэтому халиф Абу Джафар аль-Мансур повелел перевести некоторые науки на арабский язык, особенно астрономию. А халиф аль-Мамун приказал перевести на арабский язык книгу Клавдия Птолемея «География». Великий математик и астроном аль-Хорезми ссылался на неё в своих работах. Его книга «Форма Земли» открыла новый век географических знаний. Это первое произведение арабской географии хранится в библиотеке Страсбурга.
Во II и III вв. хиджры астрономия в исламском мире получила широкое развитие. А в IV в. учёные-мусульмане заложили основу описательной географии, опирающейся на карты. Многие востоковеды пишут, что в средние века арабские географы были первыми в области знания путей, дорог и маршрутов. Они могли точно установить протяжённость путей сообщения. Среди них географы ибн Хардазабах и Абу аль-Фарадж ибн Джафар. В школе исламской географии первой книгой считается книга «Аль-масалик валь-мамалик» («Дороги и провинции»), написанная ибн Хардазабахом. По происхождению он был персом, работал начальником почты в горной провинции Ирана Майдая. Он подробно описал морские пути, ведущие в Индию и Китай, а также в Среднюю Азию, Византию и Андалусию, рассказал о культуре, сельском хозяйстве, растительном и животном мирах разных стран, а также о торговых путях между Востоком и Европой.
Абу аль-Фарадж Кудамат ибн Джафар возглавлял канцелярию во время правления аль-Муктадира Бил-ляхи аль-Абаси (272 г. х). Он путешествовал по всем районам Аббасидского халифата, используя свои знания по истории, жизнедеятельности людей, путях сообщения. Он написал книгу «Аль-Харадж», которой постоянно пользовался халиф для понимания положения дел в Халифате и для перемещения войск в необходимое место.
Книга «Аль-Бульдан» («Города и страны») является одним из первых сочинений о географии. Её автором является историк-географ Абуль-Аббас Ахмад ибн Якуб ибн Джафар, известный как аль-Якуби. Он совершил длительные путешествия в Армению, Иран, Индию, Египет и страны Запада.
Выдающийся географ IV в. Абуль-Хасан Али ибн аль-Хусейн аль-Масуди, потомок сподвижника Пророка (салляллаху аляйхи васаллям) Абдуллы ибн Масуда, посетил города древнего мира от Индии до Атлантического океана и от Красного до Каспийского морей. Он также посетил Малую Азию и Ирак, а затем поселился в Египте в 341 г. х., где и умер спустя четыре года. Из его книг наиболее известны «Марвадж аз-захаб» («Место сбыта золота») и «Мадин уль-джавхар» («Место добычи драгоценностей»), перевод которых на французский язык был осуществлен в 1861 г. востоковедом Эрнестом Ренаном.
Особое место в развитии географии занимает арабский путешественник ибн Фадлан. Его путешествие в 309 г. х. до сих пор изучается европейскими исследователями. Абу Исхак аль-Астарахи в книге «Дороги и провинции» разделил исламский мир на 20 географических регионов, описал границы, перечислил города и дороги, ведущие к ним, а также жизнь народов, условия торговли и сельского хозяйства. Абуль-Касым Мухаммад ибн Али ибн Хавкал был торговцем и с 336 по 340 г. х. обошёл большинство городов исламского мира, посетил Египет, Армению и Азербайджан.
Мореплавания арабов.
О мореплаваниях арабов упоминается в старинных произведениях Страбона и Птолемея. Они пишут, что морская деятельность арабов уходит в далёкие времена. Море неразрывно связано с добычей рыбы и морских животных, торговлей, а также со стремлением познать другие народы и познакомиться с их культурой. Длительные путешествия опытных мореплавателей дали арабам возможность уточнить и расширить знания в области астрономии и географии.
Арабы первыми использовали сезонные ветры в торговых путешествиях между Красным морем и Восточной Африкой и Индией. Ведущее положение арабов в торговле между Востоком и Западом существовало за счёт превосходства этики торговых отношений. Индийский океан был открыт всем желающим соперничать с арабами в торговле. При этом он был безопасным благодаря великодушию арабов.
С угасанием правления арабов в Андалусии начался наплыв авантюристов из Европы и научных делегаций для изучения восточных стран. В начале XVII в. Португалия и Испания начали проводить географические исследования. Большие прибыли, которые они получали от торговли с Востоком, заставили европейских правителей задуматься над новыми путями для ведения торговли. Так, король Португалии Генри отправил несколько морских делегаций в Индию через Западную Африку. Португальский мореплаватель Бартоломеу Диаш смог дойти до юга Африки и назвал южную оконечность материка Мысом Бурь. А в 1498 г. с помощью известного арабского мореплавателя Шихабуддина Ахмада ибн Маджида португальский мореплаватель Васко да Гама дошёл до Мыса Бурь и назвал его Мыс Доброй Надежды.
Выдающийся учёный Ахмад Заки Баша подтверждал, что да Гама встретился с ибн Маджидом и нашёл у него много карт и морских приспособлений. Говорил он и о том, что именно ибн Маджид указал испанцу путь в Индию и провёл его туда. Да Гама свидетельствовал о том, что морские науки у арабов очень развиты. Уверенность арабских географов в том, что Земля имеет форму шара, помогла Христофору Колумбу прибыть в Индию по морю через запад и, в конце концов, привела к открытию нового материка – Америки.
Духовно просветительский журнал «Ислам», №1 (11), 2005.
Самые интересные статьи «ИсламДага» читайте на нашем канале в Telegram.
Торговые пути и открытия арабов в Средние Века
Глава 13
Арабские торговые пути
VII в. н. э. арабы, жившие на Аравийском п-ове, стали распространять свою власть и свою новую, воинствующую магометанскую, или мусульманскую, религию — ислам (по-арабски покорность) — на огромной территории. На востоке они завоевали все Иранское нагорье и Туркестан, к северу от Аравии — Месопотамию, Армянское нагорье и часть Кавказа, на северо-западе — Сирию и Палестину, на западе — всю Северную Африку. В 711 г. арабы переправились через пролив, который с этого времени стал называться искаженным арабским именем — Гибралтар и в течение семи лет (711–718 гг.) завоевали почти весь Пиренейский п-ов. Таким образом, в VIII в. н. э. арабы владели западными, южными и восточными берегами Средиземного моря, всеми берегами Красного моря и Персидского залива, северным побережьем Аравийского моря. Они засели на важнейших сухопутных дорогах, связывающих Восточную Европу — через Среднюю Азию или Кавказ и Иранское нагорье — с Индией, и на западном участке Великого шелкового пути. Благодаря этому арабы стали посредниками в торговле Европы со всей Южной и Юго-Восточной Азией и с Китаем. Еще в древности и в начале средних веков арабы играли большую роль в торговле стран, прилегающих к Индийскому океану. Теперь они заняли ключевые позиции на великих торговых путях в восточной части Индийского океана и стали полными господами в его западной части.
Поло, Марко
Легкие плоскодонные арабские средневековые корабли строились из стволов кокосовых пальм. «Суда у них плохие, и немало их погибает, потому что сколочены они не железными гвоздями, а сшиты веревками из коры индийских [кокосовых] орехов. Веревки эти прочны и от соленой воды не портятся. У судов одна мачта, один парус и одно весло» (Марко Поло). Арабские мореходы ходили вдоль берегов, и лишь очень опытные отваживались пересекать океан.
Основными азиатскими товарами, поставлявшимися арабами в Европу через Персидский залив в Багдад или через Красное море к Суэцкому перешейку, были дорогие ткани, слоновая кость, драгоценные камни и жемчуг, чернокожие рабы, золото, но особенно пряности. Дело в том, что в средневековой Европе массовый убой скота был поздней осенью, когда начинал исчезать подножный корм. Мясо солили впрок целыми бочками, причем широка применяли пряности, чтобы мясо не теряло вкуса и не портилось. И ценились они на европейском рынке буквально на вес золота. Тропические пряности произрастали в то время только на юге и юго-востоке Азии. В торговле первое место занимал перец, распространенный почти во всей тропической Азии. Но главным местом его культуры был Малабарский берег, оттуда шли также имбирь и кардамон. Индонезия поставляла гвоздику и мускатный орех, Шри-Ланка — корицу. И эта индийская торговля с Европой была монополизирована арабами.
Первые арабские известия о Центральной и Восточной Европе
рабские странствующие купцы и участники различных посольств собрали начиная с VIII в. большой географический материал о ряде европейских стран, в том числе и об отдаленных, исключая Крайний Север, торговля с которыми производилась через посредников. Этот материал арабские путешественники частью сами обрабатывали (среди них было немало незаурядных писателей), частью передавали важным чиновникам (начальникам почты) и «кабинетным ученым», труды которых сыграли громадную роль в истории средневековой географии. Первые достоверные географические сведения о Восточной Европе (кроме Причерноморья) дошли до нас благодаря арабским авторам.
Арабская карта X века
Писавший по-арабски испанский еврей Ибрахим Ибн Якуб в 965 г. участвовал в кордовском посольстве к германскому императору Оттону I. Во второй половине X в. славянские страны Центральной Европы были для арабов «неведомыми землями». Ибн Якуб — единственный раннесредневековый путешественник в славянскую Прибалтику, чьи личные наблюдения дошли до нас. Видимо, с торговыми целями он один проехал через Магдебург, на средней Эльбе, до «крепости князя Накона. именуемой Град. Море [Балтийское] с большим трудом проникает в страну Накона, ибо все его земли состоят из лугов, чащ и болот». Несомненно, Ибн Якуб посетил славянский г. Микилин, теперь Мекленбург, к югу от балтийского порта Висмара.
Йбн Якуб описывает также путь от Магдебурга на юг, в страну Буислава, чешского князя Болеслава I Грозного: через р. Мулдаву (Мульде, левый приток Эльбы), от нее 50 км до леса, который тянется «. на 40 миль [80 км] по непроходимым [Рудным] горам. Проехав лес, попадаешь в Прагу». «Страна Буислава [Чехия] простирается от Праги до Кракова на три недели пути. Город Прага. крупнейший торговый центр в тех странах». Далее Ибн Якуб описывает страну Мешко, т. е. Польшу. Ею тогда правил князь Мешко I. «Это самая обширная из тех стран, и она богата зерном, медом и рыбой. Со страной Мешко на востоке граничат русы, а на севере — брусы [пруссы]. Брусы селятся на брегах Мирового океана [Балтийского моря], у них свой особый язык, родственный литовскому; языка своих соседей они не понимают. » К северо-западу от страны Мешко, в болотистой местности, живут славяне; у них на морском берегу «есть большой город. [Юмна-Волин, в устье Одры]. Они воюют с Мешко, и войско их многочисленно. »
Ибн Русте о волжских болгарах и русах
первом десятилетии X в. перс Абу Али Ибн Русте (или Руста) составил на арабском языке большой труд под названием «Дорогие ценности». До нас дошла только часть, отведенная астрономии и географии: в ней, между прочим, содержатся сведения и о народах Восточной Европы. Начинает он с тюркоязычных волжско-камских болгар, среди которых не позднее IX в. начал распространяться ислам. Ибн Русте в их стране не был, а сведения собрал, несомненно, от странствующих купцов-мусульман. «Болгария граничит со страной буртасов. 
Этническая принадлежность буртасов спорна; предположительно — угро-финны, родственные мордве. Живут болгары на берегах реки, которая впадает в Хазарское море [Каспий] и прозывается Итиль [Волга], протекая между страной хазар и славян. Страна их покрыта болотами и дремучими лесами, среди которых они живут. Хазары ведут торг с болгарами, равным образом и русы привозят к ним свои товары. Все [народы], которые живут по обоим берегам помянутой реки, везут к ним [болгарам] товары свои. меха собольи, горностаевы, беличьи и другие. Болгары — народ земледельческий. Большая часть исповедует ислам. Между буртасами и этими болгарами расстояние трех дней пути. У болгар есть лошади, кольчуги и полное вооружение. Главное богатство их составляет куний мех. Звонкую монету заменяют им куньи меха».
Далее Ибн Русте сообщает о славянах и русах. Этот сбивчивый рассказ, вероятно, заимствован у Муслима ал-Джарми, работы которого до нас не дошли. Ибн Русте читал или слышал о городе Куяб (Киев), расположенном «у границы страны славян. Путь в их страну идет по степям, по землям бездорожным, через ручьи и дремучие леса. Страна славян ровная и лесистая; в лесах они и живут. Русы яке живут на острове, среди озер. Остров этот. занимает пространство трех дней пути. Покрыт он лесами и болотами. Они совершают набеги на славян: подходят к ним на ладьях, высаживаются, забирают их в плен, отвозят в Хазарию и Болгарию и продают там. Пашен у них нет, и питаются они тем, что привозят из земли славян. единственный промысел их — торговля. мехами. Одеваются они неопрятно, мужчины у них носят золотые браслеты. С рабами обращаются хорошо. Городов у них много и живут на просторе. Они люди рослые, видные и смелые, но смелость эту они проявляют не на коне — все свои набеги и походы они совершают на кораблях».
Путешествие Ибн Фадлана
Ахмед Ибн Фадлан принимал участие, вероятно, в качестве секретаря в посольстве багдадского халифа в Волжско-Камскую Болгарию: мусульманин хан Арслан возглавил тогда союз болгарских племен, живших в бассейне нижней Камы и Волги (примерно до р. Самары), и искал в арабах союзников против хазар. Разумеется, халиф рассчитывал получить от такого союза и большие торговые привилегии. Посольство вышло из Багдада 21 июня 921 г. и через Иранское нагорье, низовья pp. Теджен и Мургаб прошло в Бухару, оттуда спустилось по Амударье в Хорезм и зимовало в Джурджане (столица древнего Хорезма, развалины —у г. Куня-Ургенч). В феврале 922 г. арабы начали готовиться к путешествию: приобрели двугорбых верблюдов и «. дорожные мешки из верблюжьих кож для переправы через реки. » Здесь и далее цит. по А. Ковалевскому. 4 марта огромный караван —5 тыс. человек, включая конвой, 3 тыс. лошадей (верблюдов не считали) — вышел в путь на северо-запад. «. Мы устремились в страну тюрок. и никто нам не встречался. в пустыне без единой горы [плато Устюрт]. Так мы ехали по ней 10 дней и встретили бедствия, трудности, сильный холод и беспрерывные метели. [19 марта] мы прибыли к большой горе с множеством камней. Речь идет о северной чинке — крутом уступе Устюрта, за Которым простирается громадная равнина, где тогда кочевали тюрки-огузы. Арабские и иранские авторы называли их гузами, русские лвтоиисцы — узами и торками. Когда мы пересекли гору, мы выехали к племени тюрок, известных под названием гузов». Ибн Фадлан дал унизительную характеристику огузам, как, впрочем, и другим язычникам, которых он встретил позднее. Но в то же время он отмечает, что огузы «не знают блуда», ибо он карается у них жестокой казнью.
Путь через Прикаспийскую низменность и по Заволжью Ибн Фадлан описал скупо — в основном перечислял речные переправы после спуска с чинка Устюрта. Посольство пересекло р. Яганды (Шаган), стекающую с южного отрога Мугоджар, и переправилось через Джам (Эмба) в дорожных мешках, переоборудованных в кожаные челны, в которых помещались шесть человек. Лошадей и верблюдов перегоняли вплавь. Затем форсировали Джахыш (Сагиз), Узил (Уил), ряд других рек и остановились у озера Шалкар. Следующая остановка была у р. Джайх (Яик). «. Это самая большая река, которую мы видели. и с самым сильным течением. »
Переправившись через Чаган (правый приток Яика), посольство попало «в страну народа. башгирд» (башкиры). Ибн Фадлан обзывает их «худшими из тюрок. более других посягающими на жизнь». Поэтому, вступив на их землю, арабы высылали вперед вооруженный конный отряд. Путь пересекали левые притоки Волги: верховья Большого Иргиза, низовья Самары (и ее притока Кинель) и Сока, низовья Большого Черемшана. Для всех этих рек Ибн Фадлан приводит названия, совпадающие или очень сходные с нынешними. Можно объяснить выбор такого маршрута тем, что путешественники избегали затопленного весной левого низкого берега Волги и держались подальше от реки. Но, возможно, они сознательно обходили стороной г. Итиль — столицу Хазарии, от которой хотел отложиться хан Арслан.
11 мая 922 г. посольство прибыло в новую ханскую ставку — г. Болгар (или Булгар); расположенный на левом берегу Волги, у 55° с. ш., близ устья Камы. Вместе с Арсланом арабы некоторое время кочевали, главным образом на юг от Болгара, по левобережью Волги примерно до Большого Черемшана. От болгар Ибн Фадлан получил первые сведения о народе весь. «. Много купцов отправляются. в страну, называемую Вису, и привозят соболей и черных лисиц. Царь [хан] рассказал мне, что за его страной на расстоянии трех месяцев пути есть народ, называемый вису. [Летняя] ночь у них менее. часа». Историки, правда с оговорками, отождествляют «страну Вису» с территорией между Ладожским и Белым озерами, которую занимал народ весь, упоминаемый в «Повести временных лет». От хана же Ибн Фадлан впервые услышал о народе суваз (чувашах), живших по соседству с болгарами, на правом берегу Волги.
На родину посольство вернулось весной 923 г., спустившись, вероятно, по Волге: «. только [этим] и можно объяснить необычайное по богатству деталей описание Хазарии, сохранившееся в географическом словаре Якута» (Б. Заходер).
В Багдаде Ибн Фадлан составил «Рисала» («Записку») — один из важнейших источников по средневековой истории народов Поволжья, Заволжья и Средней Азии. Он, конечно, не был первооткрывателем, так как шел торговым путем, по которому доставлялись из Ирака, Ирана и Хорезма в бассейн нижней и средней Волги арабские и персидские изделия в обмен на драгоценную северную пушнину. Но он был первым путешественником, чьи четкие точные сообщения о северных прикаспийских областях и Заволжье дошли до нас, и притом он дал первый правильный перечень рек, пересекающих Прикаспийскую низменность.
Масуди и ал-Гарнати о Восточной Европе
роженец Багдада Абу ал-Хасан Али ал-Масуди (первая половина X в.), историк и географ, путешествовал большую часть жизни, посетил многие страны Старого Света — всю Переднюю и Среднюю Азию, Кавказ и Восточную Европу, Северную и Восточную Африку. Не ограничиваясь личными наблюдениями, он собрал громадный опросный материал и широко использовал более ранних авторов. В одной из двух дошедших до нас работ, «Промывальни золота и рудники самоцветов», особо интересны сведения о странах и жителях Восточной Европы, в том числе о славянах. «В их стране много рек, текущих с севера. Ни одно из озер их не солоно. Страна, которая далее за ними к северу, необитаема по причине холода и множества воды. Большая часть их племен язычники. у них много городов, имеются церкви, где висят колокола. »
Масуди привел первые, но очень неясные сведения о пути с Волги на Черное море. Сам он, правда, не ходил этим путем и поэтому ошибся: слушая рассказы бывалых людей, он принял реальный волок за мнимую протоку, связывающую Волгу с Доном или прямо с Азовским морем. Масуди сообщил также о походе русов на Каспий в 912–913 гг. «. Около 500 кораблей, из коих на каждом было сто человек. достигли. Хазарского [Каспийского] моря. [которое] не имеет рукава, соединяющегося с другим морем, ибо оно небольшое. известное со всех сторон». Итак, арабы, русские и все прикаспийские народы в X в. знали, что Каспий — замкнутое со всех сторон «небольшое море», т. е. озеро, а не часть Черного моря — или Северного океана, как считали западноевропейские географы по крайней мере еще три века, до путешествия Г. Рубрука.
Единственным арабским путешественником, побывавшим в русских землях в 1150–1153 гг., был уроженец Гранады Абу Хамид ал-Гарнати. Посетив несколько стран Передней Азии, он в 1131 г. достиг Дербента, а отсюда проплыл по Каспию до устья Волги и здесь, в большом торговом городе Саксин, прожил 20 лет, проповедуя ислам, но не упуская случая выгодно купить и продать. «А зима у них [хазар] холодная. Их зимние дома — из больших бревен сосны». В 1135 г. ал-Гарнати поднялся по Волге до г. Булгар. Размеры реки поразили его: «. она будто море. И замерзает. [она] так, что становится [твердой], как земля. Булгар тоже огромный юрод, весь. из сосны, а городская стена — из дуба. А под землей есть бивни слонов [мамонтов], белые, как снег, тяжелые, как свинец». В Булгаре ал-Гарнати услышал об области, «которую называют Ару, в ней охотятся на бобров, и горностаев, и. белок. А день там летом 22 часа. » Он видел жителей этой Арской земли русских летописей, Об арском народе ал-Гарнати упомянул на 200 лет раньше летописи: о походе вятичей в Арскую землю сообщается под 1379 г. Здесь и далее цит. по О. Большакову и А. Монгайту. предков современных удмуртов, и описывает их, а также обитателей страны Вису, как краснощеких, голубоглазых, белокурых людей в льняных одеждах и меховых шкурах.
В 1150 г. он вновь побывал в Булгаре и, поднявшись до устья Нахр-ас-Сакалиб («Славянской реки», т. е. Оки), отправился по ней на Русь. «А вода. [Оки] черная. будто чернила, но. сладкая, хорошая, чистая». Страна славян «. обширная, обильная медом и пшеницей, и ячменем, и большими яблоками. Рассчитываются они. старыми беличьими шкурками. [без] шерсти. которые ни на что не годятся. И за каждую дают отличный круглый хлеб. » (На шкурах стоял княжеский знак, поэтому отказаться от них никто не имел права.) В земле славян ал-Гарнати пробыл некоторое время и собрал первые сведения о народе мордва: они живут «. среди деревьев. на [берегах] огромной реки [Оки] и охотятся на бобров. » С Оки он перешел на Десну и по ней достиг Куйава (Киева), но о жизни города ничего не говорит. Затем он проследовал в Венгрию, где прожил до 1153 г., и вернулся в Киев, а оттуда через половецкие степи, южнее своего первого маршрута, прибыл в Саксин, в устье Волги; это путешествие он обошел молчанием.
Сведения об Азии арабоязычных ученых
зия в большей своей части стала известна западным европейцам именно через средневековых арабских географов. Они извлекли из «тьмы» внутренние области Аравийского п-ова, расширили данные античных авторов об Иране, Индии, о Шри-Ланке и Средней Азии. Они знали о великих нагорьях Центральной Азии и первые принесли на Запад сравнительно точные сведения о Северном Китае (Хитай) и Южном Китае (Чин), о п-овах Индокитай и Малакка. Знали они о Суматре, Яве и других более далеких островах. Только большая часть Северной Азии оставалась для них страной Тьмы. Арабские купцы плавали по всем морям Старого Света, кроме северных.
Карта Красного моря и Святого Города Адь-Идриси
Заслуга описания Аравийского п-ова принадлежит таджикскому ученому и религиозному деятелю Носиру Ибн Хисрову, поэту и путешественнику середины XI в. Летом 1051 г. он отправился из Мекки на юго-восток по караванной дороге, идущей вдоль меридионального хребта по степи, жители которой «всю свою жизнь не ели ничего, кроме верблюжьего молока [и мяса], так как в этой степи не растет ничего, кроме солоноватой травы». Прежде чем повернуть на восток, Ибн Хисров посетил один из районов исторической области Асир: «. посреди расселин и скал. горы, круглые, как купола. Высота их. такова, что стрела до вершины не долетела бы. Они. тверды и гладки, как яйцо, ни трещин, ни неровностей. »
Пройдя на восток около 500 км, он прибыл в оазис Эль-Афладж, расположенный «. среди пустыни [Дехна]; это — обширная страна, совершенно разоренная вследствие внутренних раздоров». На дальнейший путь денег не было, и Ибн Хисров расписал местную мечеть и заработал на пропитание и оплату проводников. Осенью он достиг Персидского залива, завершив пересечение Аравии, которую правильно посчитал полуостровом: «С трех сторон. две области [Йемен и Хиджаз] окружает море, и они таким образом представляют собой полуостров. Длина. [его] около пятисот фарсахов [2750 км] с севера к югу; ширина от востока к западу. около четырехсот фарсахов [2200 км] ». Он отметил, что вдоль берега Красного моря протягивается низменная Тихама. «Там много городов и обитаемых мест. Все. города лежат в долинах. »; область Хиджаз (по-арабски «преграда») населена слабо; «. горная область, называемая Недждом, [имеет]. много пустынных и холодных мест, ущелий и могучих замков». В восточной части полуострова «. тоже много городов. [и] областей, и каждая. управляется своим царьком и вождем. Жители там не признают никакого начальства — разбойники, убийцы и нечестивцы». Вернувшись на родину, Иби Хисров опубликовал «Книгу путешествий», которую мы цитировали.
Великий хорезмский ученый-энциклопедист ал-Бируни был и крупнейшим географом XI в. Во время своих долгих, часто вынужденных путешествий он изучил Иранское нагорье и большую часть Центральной Азии. Сопровождая поневоле завоевателя Хорезма афганского султана Махмуда Газневи в его опустошительном походе на Пенджаб, Бируни собрал там обширные материалы об индийской культуре и положил их вместе с личными наблюдениями в основу большого труда об Индии.
Первый среднеазиатский тюрколог-энциклопедист середины XII в. Махмуд Кашгари был также географом и путешественником: «Пядь за пядью исходил я все или, селения и степи тюрков. В течение многих лет я скитался по тюркским, огузским. киргизским городам, селам, становищам, составлял словари их языков. » (цит. по X. Хасанову). В итоге Кашгари обследовал огромную территорию от восточного побережья Каспия до меридиана озера Лобнор и от широты р. Или до южной границы Кашгарии и выполнил первое районирование Средней и части Центральной Азии, с большой точностью определив границы расселения тюркских народностей и племен. Составленный им «Словарь тюркских наречий» — древнейшая сводка сведений о племенах тюрок— содержит множество названий гор, рек, озер, стран и государств. Наиболее подробно охарактеризованы Тянь-Шань и Семиречье; отмечает он озеро Иссык-Куль, Баласагунские горы (Киргизский хр.), Алайскую долину и р. Или. Он посетил бассейн верхнего Нарына и упоминает озеро Чатыркёль и Сизич (Сонкёль). Он правильно представлял и показал на составленной им карте горную систему Западного Тянь-Шаня в виде ряда параллельных хребтов, разделенных поперечными долинами. Знаком Кашгари с п-овом Мангышлак — это название встречается впервые именно у него, с хр. Алтынтаг и с р. Тарим, «которая протекает. до уйгурских земель [Кашгария]. Там она просачивается в пески»; упоминает он о двух реках «. по обеим сторонам города Хотан» — Каракаш и Юрункаш.
Арабы в Западной и Экваториальной Африке
В VIII в. арабские купцы, не гнушавшиеся и работорговлей, проникли в страну золота Аукар (Гану), среднее течение Нигера и в обмен на сельскохозяйственные товары, серебро и медь получили рабов и золото. В середине IX в., пройдя к юго-западу «. по песчаной местности и зыбучим пескам», они достигли верхнего Нигера, у 11° с. ш., и доставили в Марокко первые известия о стране Маллал (Мали) и о народе малинке (буквальный перевод — «люди Мали»), жившем в междуречье Нигера и Сенегала; малинке занимались скотоводством и охотой, возделывали маниоку, хлопчатник и дурру (растение из рода сорго). Почти одновременно арабские торговцы золотом впервые сообщили о «Джазират ат-Тибр» — «Острове или полуострове золотой руды». Скорее всего имелась в виду золотоносная территория у 10° з. д. между pp. Бафинг (Верхнии Сенегал) и Бакой. В ряде крупных центров в долине Нигера арабы основали несколько мусульманских пунктов, которые сыграли заметную роль в культурном развитии страны.
В Судан арабы приходили не только путем, описанным выше, но и другими маршрутами. Один начинался от торгового центра на уэде Зиз (Южное Марокко) и пролегал строго на юг близ 4° з. д., через песчаные пустыни Эрг-Игиди, Эрг-Шеш (самая жаркая область Сахары) и ряд населенных пунктов, заканчиваясь в Томбукту, на Нигере. Другой — от Триполи на юго-запад к Нигеру — был древним, ахейским путем. Описывая его, ал-Бакри дал первую характеристику плоскогорья Адрар-Ифорас, среди гор и ущелий которого находился крупный торговый г. Тадмекка, у 19° с. ш., ныне не существующий. Третья торговая дорога проходила от побережья Средиземного моря примерно по 13° в. д. через область Феццан и группу оазисов Кавар, у 19° с. ш., в район озера Чад. Еще один караванный путь пролегал от Хартума на Ниле через Кордофан и плато Дарфур, пересекал многочисленные вади и достигал района озера Чад.
Арабские купцы, проникавшие сюда, сообщали о государстве Канем, расположенном к северу и северо-востоку от озера Чад. Не позднее 971 г. здесь побывал ал-Хасан Ибн Амр — морской капитан, плававший из Сирафа (порт на Персидском заливе) вдоль восточного побережья Африки. Не выяснено, как он достиг Центральной Африки, вероятно от берегов Индийского океана. Хотя многие арабские географы со слов купцов описывали Канем, но об озере Чад они упорно молчат. Пожалуй, единственным исключением был мореход и путешественник Ибн Фатима, который посетил озеро, вероятно, в XII в. Тогда Чад занимал значительно большую площадь, чем ныне. Об этом можно судить по следующему указанию Ибн Фатимы: «[С] северной стороны озера. вытекает Нил. » — и в наше время, правда, крайне редко, при очень высоком уровне воды известны случаи временного стока из озера на северо-восток по сухому руслу р. Эль-Газаль (бассейн Нила). Ибн Фатима отметил ряд племен, населяющих приозерные районы, в том числе «на западной стороне. анказар, а на восточной [народ] кура, по которому озеро [и] названо». Судоходство по Чаду осуществлялось на лодках и плотах из тростника, в изобилии растущего по 6epeгам. На озере господствовал флот государя Канема.
При многократных пересечениях Сахары арабы хорошо ознакомились с сухой саванной, протягивающейся у южных границ пустыни примерно от 10° с. ш., и нарекли ее Сахель, т. е. «берег», а точнее, «берег пустыни».
Арабы у берегов Южной Африки и на Мадагаскаре
От о. Занзибар арабы начали наступление на юг, продолжавшееся около трех веков. Плавание затруднялось многочисленными песчаными островками и коралловыми рифами, сопровождавшими берег — сообщения о них моряков обобщены на карте ал-Идриси XII в. На плоском, низменном, участками заболоченном побережье за 9° ю. ш. — страна Софала — арабы основали ряд новых торговых пунктов, в том числе Мильбануну (Мозамбик), у 15° ю. ш., Шинде, у 18° ю. ш., близ устья большой реки (Замбези); вверх по ней арабы поднимались на 600 км, вероятно до порогов Кебрабаса, длиной 100 км, и отметили р. Шире — крупный левый приток Замбези. Самый южный пункт — Дагута (Мапуту у 26° ю. ш.) — располагался на берегу большой бухты. Это был последний поселок в стране Софала, земле золота и железа, населенной тоже зинджами — скотоводами и земледельцами. Около 1130 г. Софала попала под контроль Килвы, которая к 1314 г. стала ведущей силой на всем восточном побережье.
К стране Софала с юга примыкает земля Вак-Вак, жители которой «. черны, вид их гадок, наружность безобразна. Они голы и ничем не прикрываются. Питаются они рыбой, [мясом] раковин и черепах. От них не вывозят никаких товаров, и нет у них ни кораблей, ни верховых, ни вьючных животных» (ал-Идриси). Это первая этнографическая характеристика древнейшего коренного населения Южной Африка — бушменов, бродячих охотников, собирателей растений и художников.
Арабы проникали и далее к югу. По сведениям, полученным от морехода Ибн Фатимы (около XII в.), географ и путешественник середины XIII в. Ибн Саид сообщает, что южнее Дагуты начинаются горы Ан-Надама длиной в 20 дней пути (около 800 км) — первое упоминание о Драконовых горах, восточный склон которых крутыми ступенями обрывается к Индийскому океану. Знакомство арабов с берегами Юго-Восточной Африки к XIII в. ограничивалось, как показала советский историк М. А. Толмачева, 33° ю. ш. (ныне порт Ист-Лондон). Таким образом они открыли, правда вторично, около 3500 км побережья с двумя небольшими безымянными заливами, а также устья Замбези и Лимпопо. Но еще в начале XI в. арабские мореходы уже знали о возможности обхода Африки с юга: «. море [Индийский океан] соединяется с Западным морем-океаном [Атлантикой]. [и] нет преграды для его достижения. с южной стороны. хотя [арабы]. и не видели этого воочию. » (ал-Бируни). И лишь спустя четыре столетия (около 1420 г.) неизвестный арабский мореход обогнул Южную Африку, следуя из Индийского океана в Море Тьмы, т. е. Атлантический океан. Сведения об этом плавании помещены в легенде к карте венецианского картографа монаха Фра-Мауро, составленной в 1457–1459 гг. Из сообщения не ясно, как далеко на север продвинулось арабское судно, и все же, как отмечает Р. Хенниг, «. не только южный мыс Африки, но и ее береговая линия примерно до широты реки Оранжевой в общих чертах изображены [на этой карте>. поразительно верно». Через 70 дней корабль вернулся к южноафриканскому мысу, названному Диаб («На две воды, т. е. океана, смотрящий»?).
В середине VIII в. арабы открыли по крайней мере два из шести вулканических Коморских о-вов, несколько позже наткнулись на ненаселенные Сейшельские о-ва (Ар-Рамм), а не позже IX в. к юго-востоку от Комор обнаружили какую-то землю — северо-западное побережье о. Мадагаскар. С ее жителями они завязали торговые отношения и начали медленное продвижение по побережью к северу и югу. К началу XI в. арабы уже имели ряд опорных пунктов на обоих берегах, а, вероятно, к середине XII и. установили, что открытая ими земля — остров и нарекли его ал-Кумр, впервые это название Мадагаскара встречается у ал-Идриси. К середине XIII в. арабские мореходы уже знали, что все пространство южнее гор ан-Надама на долготе ал-Кумра «заполнено морем». А к концу XV в. они относительно хорошо представляли себе оба берега северной половины острова. К этому времени они, очевидно, не раз пересекали пролив, отделяющий Мадагаскар от материка, не мудрствуя лукаво, назвали его проливом ал-Кумр (Мозамбикский пролив) и отметили сильное течение близ африканских берегов.
Путешествия Ибн Баттуты
транствующий купец марокканец Абу Абдаллах Ибн Баттута, по происхождению бербер, был одним из величайших путешественников. Он начал свои странствования в 1325 г. из Танжера, побывал в Египте, Западной Аравии, Йемене, Сирии и Иране, морем добрался до Мозамбика, а на обратном пути посетил Бахрейнские о-ва. Затем Ибн Баттута достиг Крыма, был в низовьях Волги и в ее среднем течении, пересек Прикаспийскую низменность и плато Устюрт и проследовал в Среднюю Азию. Оттуда через хр. Гиндукуш он вышел в долину Инда и несколько лет прожил в Дели. В 1342 г. он прошел через Индостан на юг, посетил Мальдивские о-ва, Шри-Ланку и морем прибыл в Китай. В Танжер Ибн Баттута вернулся в 1349 г., вновь побывав на Шри-Ланке, в Аравии, Сирии и Египте. В 1352–1353 гг. он отправился в последнее путешествие и пересек Западную и Центральную Сахару; за 25 лет он прошел по суше и по морю около 130 тыс. км. На покое Ибн Баттута продиктовал книгу, как отмечают комментаторы, «целиком полагаясь на свою память». Книга «Путешествия Ибн Баттуты» переведена на ряд европейских языков. Насыщенная огромным географическим, историческим и этнографическим материалом, она представляет большой интерес до настоящего времени для изучения средневековой истории посещенных им стран, в том числе обширных областей вашей Родины. Там, где Ибн Баттута говорит о том, что лично видел, т. е. в большей части своего труда, его сообщения, как правило, вполне достоверны. Но и собранные им расспросные сведения об отдельных странах, несмотря на элементы фантастики, заслуженно привлекали внимание историков, например о Стране Тьмы — Северной Европе и Азии.
Арабы на Филиппинах
огласно арабским источникам, купцы из Аравии достигли Филиппин в I в. н. э. Но лишь в 1380 г. туда проник ислам: мусульманский миссионер-ученый (мукдум, т. е. «тот, кто служит») прибыл на один из островов арх. Сулу, между 4 и 6° с. ш. Его дело продолжил Абу Бекр ал-Хашими. Он женился на дочери раджи о. Холо, а после смерти тестя стал правителем. С о. Холо арабские миссионеры перешли на о. Минданао, и вскоре арабы уже контролировали весь остров, кроме небольшого северо-восточного угла. Постепенно продвигаясь далее к северу, они ознакомились с о-вами Бохоль, Себу, Лейте, Негрос, Панай, Самар, Миндоро и многочисленными мелкими островками во внутренних морях. Однако затем процесс исламизации и исследования Филиппин застопорился. Хотя арабы в проникли на Лусон, но не смогли продвинуться за 15° с. ш. — до центральной равнины острова.
Ибн Маджид и лоции Индийского океана
отомственный навигатор, отец и дед которого были муаллимами, Муаллим — капитан, знающий астрономию и знакомый с условиями плавания вдоль побережья, буквально учитель, наставник. Ахмед Ибн Маджид Шихабаддин из Омана еще мальчиком ходил с отцом по Красному морю и Аденскому заливу. Во второй половине XV в., когда он стал плавать самостоятельно, мощь мамлюков в Египте, тимуридов в Персии, султанов Дели в Индии, индонезийских владык заметно ослабла. И наступила эпоха арабского господства на Индийском океане, долгий период «пика» арабской морской торговли. Арабские моряки хорошо ознакомились с южной половиной Красного моря до широты Джидды, 21°30′ с. ш., и Аденским заливом, Аравийским морем, Бенгальским заливом и морями Юго-Восточной Азии вплоть до меридиана о. Тимор, 124° в. д.
Обобщив многолетний опыт предшественников, в том числе деда и отца, использовав сведения своих современников-моряков и главным образом собственные наблюдения, Ибн Маджид в 1462 г. создал «Хавийат ал-ихтисар. » («Собрание итогов о главных принципах знания о морях»), а в 1489–1490 гг. закончил дважды (1475 и 1478 гг.) переделанную поэму «Китаб ал-фаваид. » («Книга польз об основах и правилах морской науки»). В этих навигационных работах содержится информация, позволяющая получить некоторое представление о характере берегов Индийского океана, его краевых морей и о крупнейших островах. Ибн Маджид привел также кое-какие сведения о ряде пунктов в Южно-Китайском море (бассейн Тихого океана). Описью эту информацию, правда, назвать нельзя — расстояния между упоминаемыми им пунктами сильно колеблются, а их характеристики скупы.
Красное море описано от Джидды до Баб-эль-Мандебского пролива, т. е. на половину длины. Ибн Маджид не дает особенностей его берегов, поэтому общая форма этой акватории по сравнению с другими частями Индийского океана выглядит намного грубее. По материалам Ибн Маджида и Сулеймана ал-Махри (об этом подробнее в главе «Сулейман и опись берегов Индийского океана») уже в наши дни Д. Тиббеттс составил карты Индийского океана и дал к ним подробные комментарии в работе (на английском языке) «Арабское мореплавание в Индийском океане до прихода португальцев» (Лондон, 1971). Он отмечает многочисленные банки, рифы, островки аравийского берега моря и о-ва Фарасан; на африканском побережье упоминает горы Хабт (северная часть Эфиопского нагорья с вершиной Хамбет, 2780 м), о-ва Суакин и Дахлак и мелкие островки у 14° с. ш. Африканские берега Аденского залива Ибн Маджид знает значительно хуже, отмечая лишь их широтное направление, а на окончании «Африканского Рога» — мыс Гвардафуй. Восточнее мыса он помещает четыре острова, в том числе о. Сокотра, вдвое удлинив его. На восточном побережье Африки им упомянуты только ряд городов, о. Занзибар, устье pp. Замбези, Софала, у 20° ю. ш., а также островки у устья р. Саби и самый южный пункт, у 24° ю. ш., — несколько прибрежных поселков. Он сообщает, что длина Мадагаскара составляет около 20° по широте (в действительности 14°) и что в Мозамбикском проливе есть банки и острова, в том числе Гранд-Комор и Мохели из группы Коморских.
Южный берег Аравийского п-ова, родные для него места, Ибн Маджид описывает, начиная от самого южного мыса Аравии, у 12°40′ с. ш. и 44° в. д., далее к востоку упомянут мыс Имран, порт Аден и сразу же далеко на северо-западе мыс Фартак, 52°20′ в. д., игравший большую роль в навигации; далее отмечены о-ва Курия-Мурия, входной мыс залива Саукира, о. Масира и высокий скалистый мыс Эль-Хадд, наиболее важный пункт для арабских мореходов на западных берегах Индийского океана, у 22°30′ с. ш.; на побережье Омана упомянуты порт Маскат и п-ов Мусандам.
Единственный из арабских навигаторов, Ибн Маджид составил описание Персидского залива. На аравийской стороне он отметил низменный берег Эль-Хаса, о-ва Бахрейн с многочисленными «подчиненными» островками и жемчужными банками, п-ов Катар, а в Ормузском проливе — о. Кешм. Азиатское побережье Оманского залива и негостеприимные берега Аравийского моря описаны им очень скупо. Он указывает лишь на их почти широтное направление.
Собственно Индия для арабов начиналась у западной оконечности п-ова Катхиявар, 69° в. д. От этого пункта и приступает Ибн Маджид к описи ее западного побережья вплоть до мыса Кумари, детально характеризуя Камбейский залив, Конкан и Малабарский берег с эстуариями многочисленных коротких рек и единственным глубоким заливом у 10° ю. ш. — озеро Вембанад. Берега «под ветром» — восточное побережье Индии — описаны подробно до 18° с. ш. Отмечены узкий полуостров у 9°40′ с. ш. и его продолжение Адамов Мост, входной мыс Полкского пролива и весь Коромандельский берег с дельтами pp. Кавери, Кришны и озером Пуликат, у 14° с. ш., а также дельта р. Годавари. Побережье за 18° с. ш. Ибн Маджид знает намного хуже. Это следует объяснить тем, что северную часть Бенгальского залива арабы посещали реже, в основном там «работали» бенгальские или бирманские моряки.
Лаккадивские о-ва, находящиеся на морской трассе Сокотра — Южная Индия, хорошо знакомы арабам, но Ибн Маджид не оставил их описания. Цейлон (Шри-Ланка), по его сведениям, почти круглый остров, обогнуть который можно примерно за 10 дней. Ему известно все побережье этой жемчужины Индийского океана, за исключением части восточного берега. В четырех днях пути к югу (правильнее — к запад-юго-западу) от Шри-Ланки он помещает Мальдивские о-ва и называет их «островами золота» или «островами бетельных орехов». Семена («орехи») бетелевой, или арековой, пальмы входят в состав бетеля — жевательной смеси, возбуждающей нервную систему. Отмечая самый южный из группы — Адхава (о. Ган), он намекает, что далее к югу арабы знают и другие острова (арх. Чагос). Андаманские о-ва, по Ибн Маджиду, состоят из двух крупных островов — Большой и Малый, разделенных проливом (Дункан), и нескольких мелких. На самом деле единый «Большой» узкими проливами разделен на три части: Северный, Средний и Южный Андаман. Из Никобарских о-вов он знаком лишь с одним — у 8° с. ш. Берега Бирмы известны Ибн Маджиду приблизительно от 16° с. ш. и южнее. Он довольно верно представляет форму залива Моутама, отмечает эстуарий р. Салуин и о-ва ал-Таква (эрх. Мьей). Он правильно показывает почти меридиональное направление береговой линии п-ова Малакка (его западное побережье арабы называли Сиам), отмечает перешеек Кра и о. Сингапур.
Западные и северные берега моря Барни (Южно-Китайское), принадлежащего уже бассейну Тихого океана, известны Ибн Маджиду слабо: вот почему искажена форма п-ова Малакка и Сиамского залива. Относительно хорошо знаком он с северным и частью западного берега о. Суматра, отмечая на остальном побережье ряд названий. О Яве, отделенной от Суматры проливом Сунда (Зондским), у него менее четкие представления. К востоку от Явы он знает о. Ломбок, а также Сумбаву и Сумбу, принимая их за единый остров. Знаком он и с о. Макасар (Сулавеси), считая его крупным островом. Все острова к востоку от о. Сумба Ибн Маджид объединяет под названием Тимор и различает в нем северную и южную группы. Он приводит «. настолько детальную характеристику южной группы, что это кажется почти невероятным» (Д. Тиббеттс). Однако современные названия описанных им восьми островов установить не удалось. При встрече с В. да Гамой, «добрый кормчий, гузератский мавр», Ибн Маджид показал адмиралу «карту всего индийского побережья. весьма подробную», — свидетельствует португальский историк Ж. да Барруш.