Что нового внес в русскую литературу карамзин
Семь главных заслуг Николая Карамзина
Знаменитый писатель, переводчик, критик, историограф, поэт, Николай Михайлович Карамзин внёс значительный вклад в российскую культуру. Мы вспоминаем 7 главных заслуг этого разностороннего человека…
Бестселлер о двенадцати томах
В 1803 году, в год начала первой русской кругосветной экспедиции, Николай Карамзин добился от Александра I назначения историографом с пенсией в 2000 рублей. Писатель получил доступ в архивы и библиотеки. Двадцать три года Карамзин работал над своим монументальным трудом. Современники читали «Историю» взахлёб и живо раскупали тираж – книга написана хорошим литературным языком.
Одним из преданных читателей Карамзина был Пушкин. Из «Истории» он почерпнул материал для трагедии «Борис Годунов». Либерально настроенные читатели критиковали Карамзина за проявленный этатизм, за то, что историю России автор преподносит как историю царей и самодержавия.
В пылу полемики журналист Николай Полевой даже начал писать «Историю русского народа», но книга успеха не имела.
Инновации языка и буква «Ё»
Карамзин – один из виднейших реформаторов русского языка. Он нарочно отказывался от использования церковнославянизмов в своих произведениях и активно обновлял русский язык.
Кармазин ввёл в употребление целый ряд неологизмов, прочно вошедших в язык.
Одним из первых Карамзин начал использовать букву «Ё». Новации Карамзина вызывали горячие споры. Начало XIX века стало временем ожесточенной полемики между обществом «Беседа любителей русского слова» во главе с Шишковым и обществом «Арзамас», который представляли Жуковский, Карамзин, Пушкин, Вяземский, Батюшков. В языковом споре история показала убедительную победу «Арзамаса».
Открытие «Хожения»
Николай Карамзин был открывателем «Хождения за три моря» Афанасия Никитина. Отрывки из уникального произведения XV века писатель опубликовал в примечаниях к VI тому «Истории Государства Российского».
Первый профессиональный литератор
Карамзин стал первым русским профессиональным литератором, он принимал участие в создании журналов («Московский журнал», «Вестник Европы»), в которых публиковал не только произведения российских и западноевропейских авторов, но и собственные произведения.
Публикация «Бедной Лизы» и «Писем русского путешественника» принесли ему всероссийское признание и известность.
«Воруют. «
Знаменитой стала фраза: «Воруют. «, произнесённая Карамзиным во время путешествия в Европу, в ответ на вопрос соотечественника о родине.
В изложении Сергея Довлатова этот исторический анекдот звучит так:
«Двести лет назад историк Карамзин побывал во Франции. Русские эмигранты спросили его:
— Что, в двух словах, происходит на родине?
Карамзину и двух слов не понадобилось.
— Воруют, — ответил Карамзин. ».
Сентиментализм
До того, как Карамзин отдал свои силы созданию «Истории государства Российского», он стяжал славу первоклассного писателя и был одним из видных приверженцев сентиментализма.
Его повесть «Бедная Лиза», ставшая хрестоматийной, является классическим примером этого литературного направления. Карамзин менял отношение к литературному творчеству. Его признаками становились не высокий слог, а изящество языка, ценность героя стала определяться не социальным уровнем героя, а его душевной тонкостью, способностью к сопереживанию и добродетели.
С Кантом на дружеской ноге
Карамзин был одним из первых «европейцев» российской культуры. Во время своего путешествия по Европе он встречался с «властителями умов» того времени; Кантом, Гердером, Лафатером, Бонне, Мармонтелем.
В Национальном Собрании Парижа Карамзин слушал Мирабо и Робеспьера, был в Париже во время революции. Именно в то время Карамзин в полной мере осознал эффект, который может производить устное и печатное слово на массы.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Сатурния
Сайт литературного объединения «Сатурния»
Лекция на тему «Вклад Н.М. Карамзина в историю русского литературного языка»
Николай Михайлович Карамзин (1766–1826) завершил те тенденции развития литературного языка, которые обозначились у его предшественников, и стал главой сентименталистского литературного направления, теоретиком новых принципов употребления литературного языка, получивших в истории название «нового слога», который многие историки считают началом современного русского литературного языка.
Карамзин – писатель, историк, почетный член Петербургской Академии наук, редактор «Московского журнала» и журнала «Вестник Европы», автор «Истории государства Российского», первый представитель сентиментализма в русской литературе («Письма русского путешественника», «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», «Марфа Посадница» и др.).
Однако оценка деятельности Карамзина и карамзинистов в истории русского литературного языка неоднозначна. Более ста лет назад Н.А. Лавровский писал, что суждения о Карамзине как реформаторе русского литературного языка сильно преувеличены, что в его языке нет ничего принципиально нового, что это лишь повторение того, что было достигнуто до Карамзина Новиковым, Крыловым, Фонвизиным. Другой филолог XIX века, Я.К. Грот, напротив, писал, что только под пером Карамзина «возникла в первый раз в русском языке проза ровная, чистая, блестящая и музыкальная» и что «Карамзин дал русскому литературному языку решительное направление, в котором он еще и ныне продолжает развиваться».
Карамзинисты (М.Н. Муравьев, И.И. Дмитриев, А.Е. Измайлов, молодой В.А. Жуковский, В.В. Капнист, Н.А. Львов, Н.И. Гнедич) придерживались исторического подхода к развитию языка. Язык – явление общественное, он изменяется в соответствии с развитием той общественной среды, где он функционирует.
Нормы русского «нового слога» Карамзин ориентирует на нормы французского языка. Задачей Карамзина было, чтобы русские начали писать, как говорят и чтобы в дворянском обществе стали говорить, как пишут. Иначе, необходимо было распространять в дворянской среде литературный русский язык, так как в светском обществе либо говорили по-французски, либо пользовались просторечием. Названными двумя задачами определяется сущность стилистической реформы Карамзина.
Создавая «новый слог», Карамзин отталкивается от «трёх штилей» Ломоносова, от его од и похвальных речей. Реформа литературного языка, проведённая Ломоносовым, отвечала задачам переходного периода от древней к новой литературе, когда ещё было преждевременным полностью отказаться от употребления церковнославянизмов. Однако теория «трёх штилей» часто ставила писателей в затруднительное положение, так как приходилось употреблять тяжёлые, устаревшие славянские выражения там, где в разговорном языке они были уже заменены другими, более мягкими, изящными.
Карамзин же решил приблизить литературный язык к разговорному. Поэтому одной из главных его целей было дальнейшее освобождение литературы от церковнославянизмов. В предисловии ко второй книжке альманаха «Аониды» он писал: «Один гром слов только оглушает нас и никогда до сердца не доходит».
Однако карамзинисты вовсе отказаться от старославянизмов не могли: утрата старославянизмов нанесла бы огромный вред русскому литературному языку. Поэтому «стратегия» в отборе старославянизмов была такова:
1) Нежелательны старославянизмы устаревшие: абие, бяху, колико, понеже, убо и др. Известны высказывания Карамзина: «Учинить, вместо сделать, нельзя сказать в разговоре, а особенно молодой девице», «Кажется, чувствую как бы новую сладость жизни, – говорит Изведа, но говорят ли так молодые девицы? Как бы здесь очень противно», «Колико для тебя чувствительно и пр. – Девушка, имеющая вкус, не может ни сказать, ни написать в письме колико». «Вестник Европы» даже в стихах заявлял: Понеже, в силу, поелику творят довольно в свете зла.
2) Допускаются старославянизмы, которые:
а) в русском языке сохранили высокий, поэтический характер («Рука его взожгла только единое солнце на небесном своде»);
б) можно использовать в художественных целях («Никто не бросит камнем в дерево, если на оном нет плодов»);
в) являясь отвлеченными существительными, способны в новых для них контекстах изменить свой смысл («Были на Руси великие певцы, чьи творения погребены в веках»);
г) могут выступать в качестве средств исторической стилизации («Никон сложил с себя верховный сан и… провождал дни свои, Богу и душеспасительным трудам посвященные»).
Вторая черта «нового слога» состояла в упрощении синтаксических конструкций. Карамзин отказался от пространных периодов. В «Пантеоне российских писателей» он решительно заявлял: «Проза Ломоносова вообще не может служить для нас образцом: длинные периоды его утомительны, расположение слов не всегда сообразно с течением мыслей». В отличие от Ломоносова, Карамзин стремился писать короткими, легко обозримыми предложениями.
Карамзин заменяет старославянские по происхождению союзы яко, паки, зане, колико, иже и др. заменяя их русскими союзами и союзными словами что, чтобы, когда, как, который, где, потому что. Ряды подчинительных союзов уступают место бессоюзным и сочинительным конструкциям с союзами а, и, но, да, или и др.
Карамзин использует прямой порядок слов, который казался ему более естественным и соответствующим ходу мыслей и движению чувств человека.
«Красивость» и манерность «нового слога» создавались синтаксическими конструкциями перифрастического типа, которые по своей структуре и форме были близки к фразеологическим сочетаниям (светило дня – солнце; барды пения – поэта; кроткая подруга жизни нашей – надежда; кипарисы супружеской любви – семейный уклад, брак; переселиться в горние обители – умереть и т.д.).
Кроме того, Карамзин часто цитирует афористические изречения того или иного автора, вставляет в свои произведения отрывки на иностранных языках.
Третья заслуга Карамзина заключалась в обогащении русского языка рядом удачных неологизмов, которые прочно вошли в основной словарный состав. «Карамзин, – писал Белинский, – ввёл русскую литературу в сферу новых идей, и преобразование языка было уже необходимым следствием этого дела».
Ещё в петровскую эпоху в русском языке появилось множество иностранных слов, но они большей частью заменяли уже существовавшие в славянском языке слова и не являлись необходимостью; кроме того эти слова брались в необработанном виде, и поэтому были очень тяжелы и неуклюжи («фортеция» вместо «крепость», «виктория» вместо «победа», и т.п.). Карамзин, напротив, старался придавать иностранным словам русское окончание, приспосабливая их к требованиям русской грамматики, например, «серьёзный», «моральный», «эстетический», «аудитория», «гармония», «энтузиазм».
Включая в текст новые слова и выражения, Карамзин нередко оставлял слово без перевода: он был уверен, что иноязычное слово более изящно, чем русская параллель. Он часто использует слова натура, феномен вместо природа, явление. Однако со временем Карамзин пересмотрел свои взгляды в отношении варваризмов и при переиздании «Писем русского путешественника» заменил иностранные слова русскими: жесты – действия, вояж – путешествие, моральный – нравственный, фрагмент – отрывок, визит – посещение и т.д.
Стараясь развить в русском языке способность выражать отвлеченные понятия и тонкие оттенки мыслей, чувств, карамзинисты ввели в сферу научной, публицистической, художественной речи:
– заимствованные термины (авансцена, адепт, афиша, будуар, карикатура, кризис, симметрия и др.);
– морфологические и семантические кальки (расположение, расстояние, подразделение, сосредоточить, утонченный, наклонность, упоение и др.);
– слова, сочиненные Карамзиным (промышленность, будущность, общественность, влюбленность, человечный, трогательный, потребность и др.), некоторые из них не прижились в русском языке (настоящность, намосты, младенчественный и др.)
Карамзинисты, отдавая предпочтение словам, выражающим чувства и переживания, создающим «приятность», часто использовали уменьшительно-ласкательные суффиксы (рожок, пастушок, ручеек, пичужечки, матушка, деревеньки, тропинка, бережок и т.п.).
Для создания «приятности» чувств карамзинисты вводили в контекст слова, создающие «красивость» (цветы, горлица, поцелуй, лилии, эфиры, локон и т.д.). «Приятность», по мнению карамзинистов, создают определения, которые в сочетании с разными существительными приобретают различные смысловые оттенки (нежные эфиры, нежная свирель, нежнейшая склонность сердца, нежные щеки, нежный сонет, нежная Лиза и т.д.). Имена собственные, называющие античных богов, европейских деятелей искусств, героев античной и западноевропейской литературы, также использовались карамзинистами с целью придать повествованию возвышенную тональность.
Такова языковая программа и языковая практика Карамзина, которые возникли на духовной почве сентиментализма и стали его наиболее совершенным воплощением. Карамзин был одареннейшим писателем, благодаря чему его «новый слог» воспринимался как образец русского литературного языка. В первое десятилетие XIX века карамзинская реформа литературного языка была встречена с энтузиазмом и породила живой общественный интерес к проблемам литературной нормы.
Однако, несмотря на это, ограниченная сентименталистская эстетика Карамзина, его стремление создать нежный, красивый, изящный слог не позволили ему достичь подлинного синтеза естественного узуса и исторического языкового предания и стать основателем современного русского литературного языка.
Список использованной литературы:
1. Войлова К.А., Леденева В.В. История русского литературного языка: учебник для вузов. М.: Дрофа, 2009. – 495 с.
2. Камчатнов А.М. История русского литературного языка: XI – первая половина XIX века: Учеб. пособие для студ. филол. фак высш. пед. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2005. – 688 с.
3. Мешчерский Е.В. История русского литературного языка [Электронный ресурс] // sbiblio.com: Русский гуманитарный интернет-университет. – 2002. – Электрон. дан. – URL: http://sbiblio.com/biblio/archive/milehina_ist/ (дата обращения 20.12.2011). – Загл. с экрана.
4. Якушин Н.И., Овчинникова Л.В. Русская литературная критика XVIII – начала XX века: Учеб. пособие и хрестоматия. М.: ИД «Камерон», 2005. – 816 с.
Что нового внес в русскую литературу карамзин
249 лет назад родился Николай Карамзин. Знаменитый писатель, переводчик, критик, историограф, поэт, он внёс значительный вклад в российскую культуру. Мы вспоминаем 7 главных заслуг этого разностороннего человека.
В 1803 году, в год начала первой русской кругосветной экспедиции, Николай Карамзин добился от Александра I назначения историографом с пенсией в 2000 рублей. Писатель получил доступ в архивы и библиотеки. Двадцать три года Карамзин работал над своим монументальным трудом. Современники читали «Историю» взахлёб и живо раскупали тираж – книга написана хорошим литературным языком. Одним из преданных читателей Карамзина был Пушкин. Из «Истории» он почерпнул материал для трагедии «Борис Годунов». Либерально настроенные читатели критиковали Карамзина за проявленный этатизм, за то, что историю России автор преподносит как историю царей и самодержавия. В пылу полемики журналист Николай Полевой даже начал писать «Историю русского народа», но книга успеха не имела.
Карамзин стал первым русским профессиональным литератором, он принимал участие в создании журналов («Московский журнал», «Вестник Европы»), в которых публиковал не только произведения российских и западноевропейских авторов, но и собственные произведения. Публикация «Бедной Лизы» и «Писем русского путешественника» принесли ему всероссийское признание и известность.
Знаменитой стала фраза: «Воруют. «, произнесённая Карамзиным во время путешествия в Европу, в ответ на вопрос соотечественника о родине. В изложении Сергея Довлатова этот исторический анекдот звучит так:
«Двести лет назад историк Карамзин побывал во Франции. Русские эмигранты спросили его:
— Что, в двух словах, происходит на родине?
Карамзину и двух слов не понадобилось.
— Воруют, — ответил Карамзин. ».
До того, как Карамзин отдал свои силы созданию «Истории государства Российского», он стяжал славу первоклассного писателя и был одним из видных приверженцев сентиментализма. Его повесть «Бедная Лиза», ставшая хрестоматийной, является классическим примером этого литературного направления. Карамзин менял отношение к литературному творчеству. Его признаками становились не высокий слог, а изящество языка, ценность героя стала определяться не социальным уровнем героя, а его душевной тонкостью, способностью к сопереживанию и добродетели.
Карамзин был одним из первых «европейцев» российской культуры. Во время своего путешествия по Европе он встречался с «властителями умов» того времени; Кантом, Гердером, Лафатером, Бонне, Мармонтелем. В Национальном Собрании Парижа Карамзин слушал Мирабо и Робеспьера, был в Париже во время революции. Именно в то время Карамзин в полной мере осознал эффект, который может производить устное и печатное слово на массы.
Проза Н. М. Карамзина и русский сентиментализм
Проза Н. М. Карамзина и русский сентиментализм
Проза Н. М. Карамзина явилась важной вехой в развитии русской литературы: он был главой русского дворянского сентиментализма и предромантизма. В отличие от сентиментально-реалистической литературы, представителем которой был А. Н. Радищев, творчество Н. М. Карамзина носило сентиментально-романтический характер.
Русский сентиментализм зародился в семидесятые годы XYIII века во время крушения идеологии классицизма в связи с социальной ситуацией и шедшим с Запада воздействием. Русский сентиментализм унаследовал с одной стороны активные, радикальные элементы, а с другой – аполитичный, идиллический характер, который был свойствен русскому дворянскому сентиментализму – новому направлению в литературе XYIII века.
Русский сентиментализм создавал «не только Карамзин и даже не впервые Карамзин, хотя именно в его творчестве оно кристаллизовалось с наибольшей законченностью. Новое течение было настолько органическим и естественным проявлением судьбы русской дворянской интеллигенции в последнюю четверть XYIII в., что оно возникало в сознании ряда писателей как новая задача литературы. Оно вызревало, начиная с 70-х годов, в творчестве М. Н. Муравьева, Н. А. Львова, Нелединского-Мелецкого, затем у И. И. Дмитриева, Карамзина, Капниста, Хованского»… (Г. А. Гуковский, «Русская литература XYIII века», Издательство «Аспект-Пресс», Москва, 1999, стр. 263).
Творчество писателя Н. М. Карамзин рассматривает прежде всего как отражение души писателя, его «зеркало души» (о чем он пишет в своей критической работе «Что нужно автору?») Поэтому проза Карамзина носит предромантический, субъективно-лирический характер; в ней постоянно присутствует «я» автора.
Идея личности занимает центральное место в прозе Карамзина. Ему была чужда воинствующая гражданственность и стремление передать действительность. Его тема – это сам человек, с его чувствами и переживаниями, человек со своей психологией и внутренним неповторимым миром. Хотя Карамзин во внимании к эмоциональной жизни героя имел своих предшественников, он был первым, кто показал психологические переживания человека в качестве процесса. В этом плане наиболее характерна своего рода психологическая зарисовка «Чувствительный и холодный. Два характера».
Карамзин считает нелепым утверждать, что «обстоятельства и случаи воспитания… дают характер человеку» и убежден, что «Одна природа творит и дает». (Н. М. Карамзин, избранные сочинения, том первый, Издательство «Художественная литература», Москва-Ленинград, 1964, стр. 740). В этом стремлении отрицать роль социального аспекта в формировании личности и человеческой души (известное «Ибо и крестьянки любить умеют!») и в убежденности в том, что важна сама натура («Гони природу в дверь: она влетит в окно!») заключается «сентиментальность» Карамзина. Его проза – это произведения о чувствах, в которых большое внимание уделяется характеру героя и его соответствию событиям, которые случаются в повседневной, обыденной жизни с обычными людьми. Это было свойственно литературе сентиментализма.
«Исподволь, с разных сторон подготовлявшееся, с опорой на соответствующие западноевропейские образцы, новое большое литературное направление – сентиментализм – окончательно оформляется в 90-е годы XYIII века, оттесняя назад классицизм и в боях с ним победоносно выходя на первый план новой русской литературы…
… Общее направление в изменении содержания литературы сентиментализма по сравнению с классицизмом – ее тематики, сюжетики,
3
Но кто, о сердце! Может
Противиться тебе?
Речь идет о том, что чувства людей вкладываются в них природой и что они не всегда совместимы с добродетельностью. Эта повесть глубоко лирична и пропущена через душевное состояние рассказчика, который имеет желание убежать от действительности: «от вьюг и метелей – укроемся в тихом кабинете своем».
Лиризм и субъективизм остались навсегда творческой манерой Карамзина, сентименталиста-романтика.
Еще более лирична маленькая повесть «Сиерра-Морена», являющаяся по своему характеру не повествованием, а лирическими записками «человека, перенесшего трагическое несчастье, но уже сумевшего в какой-то мере победить себя, отчасти изжить свое горе, сумевшего если не обрести душевное равновесие, то, во всяком случае, выйти из состояния отчаяния и погрузиться в холодное равнодушие». (Вступительная статья Беркова и Макогоненко, Н. М. Карамзин, избранные сочинения, том первый, «Художественная литература», Москва-Ленинград, 1964, стр. 39).
В этой повести звучит та же мысль, что и в других повестях Карамзина: «Можно сражаться с сердцем долго и упорно, но кто победит его?» Для современников Карамзина «Сиерра-Морена» была интересна не только лиричностью языка, стремительно развивающимся сюжетом, неожиданной развязкой, необычным названием… В этой повести была предпринята попытка объяснить смену душевных состояний человека, прошедшего путь от большого личного счастья до великого горя; в ней было стремление объяснить психологию героя.
русской журналистики XYIII века», Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1952, Ленинград, стр. 531).
Список использованной литературы:
1. Н. М. Карамзин, избранные сочинения, два тома, «Художественная литература», Москва- Ленинград, 1964;
2. «Русская литература XYIII – начала XIX века в общественно-культурном контексте», Ленинград, «НАУКА», Ленинградское отделение, 1983;
3. «Русская литература XYIII – XIX веков», Москва, «Просвещение», АО «Учебная литература», 1995;
4. П. Н. Берков, «История русской журналистики XYIII века», Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1952, Ленинград;
5. Д. Благой, «От Кантемира до наших дней», Москва, «Художественная литература», 1979, том первый;
6. Г. А. Гуковский, «Русская литература XYIII века», Издательство «Аспект-Пресс», Москва, 1999.
Медицинские интернет-конференции
Языки
Вклад Н.М. Карамзина в развитие русского языка (к 250-летию со дня рождения писателя)
Россошанская А.Ю., Сверчкова А.А.
Вклад Н.М. Карамзина в развитие русского языка
(к 250-летию со дня рождения писателя)
Россошанская А.Ю., Сверчкова А.А.
Научный руководитель: доцент Барсукова М.И.
ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава России
Кафедра русской и классической филологии
Николай Михайлович Карамзин многими воспринимается как историк, но своей главной задачей он видел литературное творчество, приближение книжного языка к языку разговорному. Главной целью он считал дальнейшее освобождение отечественной литературы от церковнославянизмов. В предисловии ко второй книге альманаха «Аониды» он писал: «Один гром слов только оглушает нас и никогда до сердца не доходит».
а) сохранившие в русском языке высокий, поэтический характер («Рука его взожгла только единое солнце на небесном своде»);
б) использующиеся в художественных целях («Никто не бросит камнем в дерево, если на оном нет плодов»);
в) отвлеченные существительные, способные в новых контекстах изменять свой смысл («Были на Руси великие певцы, чьи творения погребены в веках»);
г) выступающие в качестве средств исторической стилизации («Никон сложил с себя верховный сан и… провождал дни свои, Богу и душеспасительным трудам посвященные»).
Другую задачу Н.М. Карамзин видел в упрощении синтаксических конструкций. В «Пантеоне российских писателей» он решительно заявлял: «Проза Ломоносова вообще не может служить для нас образцом: длинные периоды его утомительны, расположение слов не всегда сообразно с течением мыслей». В отличие от М. В. Ломоносова Карамзин стремился писать короткими, легко обозримыми предложениями, для чего заменял старославянские по происхождению союзы яко, паки, зане, колико, иже и др. русскими союзами и союзными словами что, чтобы, когда, как, который, где, потому что. Ряды подчинительных союзов уступают место бессоюзным и сочинительным конструкциям с союзами а, и, но, да, или. Карамзин использует прямой порядок слов, который казался ему более естественным и соответствующим ходу мыслей и движению чувств человека.
В своих работах Н.М. Карамзин часто использовал синтаксические конструкции перифрастического типа, которые по структуре и форме были близки к фразеологическим сочетаниям (светило дня – солнце; барды пения – поэты; кроткая подруга жизни нашей – надежда).
Заслугой Карамзина следует признать обогащение русского языка рядом удачных неологизмов, которые прочно вошли в активный словарный состав. «Карамзин, – писал В.Г. Белинский, – ввёл русскую литературу в сферу новых идей, и преобразование языка было уже необходимым следствием этого дела».
Таким образом, Н.М. Карамзин внес огромный вклад в развитие русского литературного языка, максимально приблизив его к языку разговорному, ввел в русский словарь ряд неологизмов и разработал собственную «стратегию» в отборе существующих старославянизмов.