Что носят русские рэперы
«Копаем кэш лопатой» Подростки одержимы песнями про дорогие вещи. Они скупают все, о чем поют рэперы
Многие находят в музыке отдушину и обычно включают ее для того, чтобы задать себе определенное настроение. Однако все не так просто: сегодня почти любой продукт так или иначе содержит следы коммерции, и даже любимые треки популярных исполнителей не являются исключением. Слушателям ненароком навязывают рекламу, которая побуждает их покупать упомянутые в текстах вещи. Поколение Z, слушая изо дня в день песни про «Гуччи, Прада, Луи», начинает интересоваться ценами на брендовую одежду и выпрашивать деньги у родителей, чтобы хоть как-то прикоснуться к своим кумирам. «Лента.ру» разбиралась, как крупные модные дома наживаются на меломанах и как звезды становятся законодателями стиля.
«Крутилась» в голове неделю
На сегодняшний день различные идеологии, концепции и образы усваиваются и оседают в сознаниях миллиардов людей (чаще всего — у молодежи) прежде всего из-за крупных марок. На протяжении нескольких десятилетий бренды становятся объектом желания благодаря тому, что звучат в текстах популярных артистов и своеобразных «героев» поколения.
Основу музыки и музыкального маркетинга формируют эмоции и ассоциации. Они же позволяют музыканту и потребителю соединяться на ментальном и психологических уровнях. Феномен хит-мейкинга заключается не только в написании востребованной песни, которая бы долго «крутилась» в голове, но и в продвижении, результатом которого является доведение творчества артиста до его публики.
В 1990-х было выявлено, что удачный симбиоз рекламируемого бренда и музыки напрямую влияет на позитивное восприятие. Эксперты и ученые все чаще отмечают рост значимости получения информации именно посредством слуха. Причина заключается в перенасыщении рынка визуальными составляющими. В потоке многочисленных картинок потенциальный потребитель попросту теряется, поэтому он начинает применять фильтры и акцентировать внимание на чем-то другом.
Одна из родоначальниц аудиобрендинга на российском рынке Ксения Светличная отметила, что музыка является мощным стимулятором эмоций и цитируемости. Именно поэтому она может способствовать принятию решений. Известно также такое явление, как «привязчивость», — эта черта становится очередным поводом для привлечения музыки, а не визуальных образов.
Разумеется, для того, чтобы упоминания брендов в текстах песен окупились, нужно время. Важно создать доверительные отношения между аудиторией, брендом и музыкантом, а также достичь эмоциональной привязанности.
Музыка нас связала
Отношения моды с хип-хопом и рэпом впервые начались в 1980-х годах, однако за последнее десятилетие индустрия стала прочнее взаимодействовать с хип-хоп сообществом. Рэперы стали некими послами брендов, и теперь они оказывают сильное влияние на увеличение спроса к той или иной марке со стороны своей аудитории.
Когда Дрейк выпустил свой клип на сингл Hotline Bling, поисковые запросы на куртку Maya Red марки Moncler возросли на 104 процента. Произошло это потому, что он танцевал в этой вещи на кадрах видео. Песня стала хитом 2015 года, а знаковый видеоролик в настоящее время имеет более 1,6 миллиарда просмотров на YouTube.
В июле 2017 года рэпер A$AP Rocky выпустил сингл под названием RAF, в котором упоминает имя дизайнера Рафа Симонса. Трек поспособствовал росту процентного показателя частоты поиска имени модельера. В том же году Симонс получил награду CFDA за лучшую линию женской и мужской одежды Calvin Klein. Многие влиятельные рэп-исполнители считают его вдохновителем уличного стиля, а модные аналитики видят его успех в сотрудничестве с артистами.
Рэпер Дрейк в клипе на песню Hotline Bling в куртке бренда Moncler
Кадр: клип «Hotline Bling»
Музыканты Фрэнк Оушен (который также принимал участие в клипе RAF от A$AP Rocky) и Кендрик Ламар выступали в рекламных кампаниях Calvin Klein, рэпер Трэвис Скотт работал с Alexander Wang, а A$AP Rocky сотрудничал с J.W. Anderson и появился в кампаниях Dior Homme. Фаррелл Уильямс выходил на подиум для многочисленных шоу Chanel, и теперь является совладельцем компании G-Star Raw и владельцем бренда Billionaire Boys Club.
Чтобы выяснить, какие рэперы в настоящее время оказывают наибольшее влияние на моду, аналитики сайта Business Of Fashion изучили редакторские обложки, кампании и совместные работы, а затем отобрали 20 самых востребованных рэперов. После компания использовала данные исследовательского портала Lyst для измерения их влияния на потребителей, которое вычислялось посредством поиска товаров по их музыкальным видео и поискового трафика для потребителей. Неудивительно, что Канье Уэст занял первое место, Ники Минаж — второе, а Фаррелл Уильямс — друг модного дома Chanel и крупный партнер Adidas — третье место.
Феномен Канье
В конце 2013-го бренд Adidas предложил контракт популярному рэперу (а также продюсеру и дизайнеру) Канье Уэсту. До этого музыкант в течение трех лет сотрудничал с брендом Nike, но вскоре условия контракта перестали его удовлетворять, поэтому артист начал искать новых инвесторов для реализации своих идей.
Новым партнером рэперу был предложен бонус в 10 миллионов долларов и процент от продаж. Первый релиз кроссовок Yeezy зимой 2015 года стал подтверждением того, что бренд не прогадал с выбором артиста-инфлюенсера: девять тысяч пар стоимостью по 350 долларов исчезли из магазинов за несколько минут, а вторичный рынок — ресейл — поднял цены в 10 раз.
Последующие коллекции — Yeezy Boost 950, 750, 700 и 350 — стали еще более успешными. Канье активно продвигал новые модели на публике и в СМИ, а Adidas подогревал интерес покупателей, делая длительные перерывы между релизами. Так, Yeezy Boost стали предметом обожания модной молодежи по всему миру.
К лету 2016-го, по словам музыканта, всего было продано около 27 тысяч пар. В том же году хип-хоп-исполнитель Lil Uzi Vert выпускает песню Hi Roller, в тексте которой как раз упоминается нашумевшая модель кроссовок: I eat up like its at a feast. Yeezy my feet.
Благодаря успеху именной линейки Уэста финансовые показатели Adidas стали стремительно расти: по итогам 2016-го продажи достигли 19 миллиардов долларов. Так, в рейтинге самых ценных спортивных брендов Forbes оценил годовой рост Adidas в 12,9 процента, а Nike — только в 9,6 процента. Плоды сотрудничества Канье Уэста с Yeezy на сегодняшний день являются одним из самых ярких феноменов в мире моды.
Новые иконы стиля
Для брендов люксового сегмента очень важно грамотно выстроить имидж марки. Любой промах инфлюенсера может негативно отразиться на репутации бренда. Именно поэтому дизайнеры подходят к их выбору с особой ответственностью. Чаще всего дизайнеры дружат с селебрити. Соответственно, когда у артиста появляется возможность в очередной раз выйти на ковровую дорожку на каком-нибудь важном мероприятии, бренды тут же сообщают о готовности предоставить звезде образ.
A$AP Rocky в 2013-м выпускает трек Fashion killa, в тексте которого перечисляет все крупные модные дома. В песне был упомянут и Dior, лицом которого он стал в 2016 году (Dior f/w 2016, 2017). Способствовало ли упоминание тому, что бренд пришел к артисту с контрактом? Вполне возможно. После рэпер еще не раз упомянет Dior в своих текстах (например, в песне Praise de Lord 2018-го года — My shades, Dior, my pants, velour).
В 2017 году Фрэнк Оушен выпустил свой первый сингл со времени выхода его долгожданного альбома Blonde. Песня Chanel содержит следующие строки: I see both sides like Chanel, see on both sides like Chanel — это отсылка на логотип бренда. Спустя пару дней после этого бренд загрузил две фотографии на свой аккаунт в Instagram с отметкой музыканта. Первое черно-белое изображение просто гласило: We see both sides like Frank, а на втором были выведены слова Oce Ocean и Land.
Певица Бейонсе во время мирового турне On The Run Tour: Beyonce And Jay-Z в наряде бренда Givenchy, Чикаго, 2014 год
Фото: Larry Busacca / PW / WireImage for Parkwood Entertainment / Getty Images
Такой пример сотрудничества ясно показывает, как положительно общепризнанный культурный деятель может повлиять на финансовый оборот той или иной компании. Причем, креативные индустрии устроены таким образом, что как артист может продвигать бренд, так и бренд может повлиять на продвижение артиста. Креативный маркетинг в таком случае становится двусторонним и взаимовыгодным.
Известно, что рэпер Трэвис Скотт начал работать с Nike и линейкой Air Jordan над придуманным им суббрендом Cactus Jack. Согласно Forbes, артист зарабатывает благодаря этому сотрудничеству около 10 миллионов долларов в год, но эта сумма не отражает подлинной выгоды их партнерства.
На сайте StockX, где перепродают люксовую одежду с рук, кроссовки Скотта теперь обходят даже Yeezy, хотя их количество намного меньше: пара кроссовок Nike от Трэвиса Скотта уходит по цене на 400 процентов выше первоначальной, тогда как Yeezy обычно продаются с наценкой 60 процентов. «Он оказывает огромное влияние на новое поколение потребителей», — отметил генеральный директор StockX Скотт Катлер.
В 2014 году костюмы к новому турне для певицы Бейонсе и ее супруга Джея Зи подготовил Дом моды Givenchy и непосредственно его креативный директор на тот момент — Рикардо Тиши. Спустя два года, в 2016-м, певица выпускает песню Formation, в тексте которой упоминается один из ее любимых брендов: I’m so reckless when I rock my Givenchy dress.
Дорогие туфли с кроваво-красной подошвой
Женщины-рэперы также представляют собой медиа-ценность и влияют на умы своих поклонников через социальные сети. По сообщениям Tribe Dynamics, публикации в Instagram Ники Минаж принесли более 14 миллионов долларов для таких брендов, как Chanel, Gucci и Versace.
Еще один пример — выход клипа популярной американской рэперши Карди Би Bodak Yellow (940 миллионов просмотров) со строчками про expensive bloody shoes («дорогие туфли с кроваво-красной подошвой»). Ролик вызвал резонанс в сети, а интерес интернет-пользователей к обуви Christian Louboutin вырос на 217 процентов. При этом сам Кристиан Лубутен в интервью The New York Times заявил, что плохо себе представляет, кто такая Карди Би и «что это за песня с “желтым” в названии». У Карди в гардеробе больше 100 пар «лубутенов» — и все они либо куплены на ее личные средства, либо подарены поклонниками.
Однако у этого явления есть и другая сторона. Например, в октябре звезда была вынуждена дать отпор пользователям соцсетей, упрекнувшим ее в подрыве имиджа бренда Hermes. На видео в своем Instagram она рассказала о вирусном посте в Twitter, в котором говорится, что аксессуары бренда «потеряли свою ценность» из-за популярности у темнокожих женщин. Рэперша принялась рассуждать на тему расовой дискриминации и заявила, что несправедливо делать акцент именно на чернокожих, поскольку белые женщины тоже покупают такие аксессуары и при этом не подвергаются критике. «Фактически мы как раз и добавляем ценность маркам, потому что, когда мы упоминаем бренды в хип-хопе, их продажи увеличиваются», — пояснила Карди Би.
У нас свои законы
Для сравнения, нашумевший в 2016 году видеоклип российской группы «Ленинград» на песню «Экспонат», в которой поется про те же «лубутены», не повлиял на продажи этих туфель. «У нас как продажи были, так и остаются на том же уровне — независимо от песни. Конечно, песня замечательная», — отметил в одном из интервью представитель корнера Christian Louboutin в ЦУМе.
Отечественные исполнители, такие как Филипп Киркоров, Тимати, Егор Крид, Моргенштерн и многие другие, также стараются в своих песнях и клипах демонстрировать роскошь и кичиться брендовыми вещами. Однако динамики роста продаж не наблюдалось.
В клипе на песню «Ролекс», которую Киркоров исполнил вместе с бойфрендом Ольги Бузовой, блогером Давидом Манукяном, артист позирует с ног до головы в люксе. Например, на нем были футболка, поясная сумка, рюкзак и цепи, изготовленные французским домом моды Louis Vuitton. «Мы были первыми, кто в России получил эту коллекцию. Эти вещи тогда еще даже не продавалась, эту коллекцию сделали только для Филиппа», — рассказал стилист Арсен Айрапетов в интервью для «Комсомольской правды». В качестве обуви для Киркорова были выбраны кроссовки Dior из коллаборации с Air Jordan, а одним из аксессуаров стали часы Rolex, которые ему подарил 25 лет назад «дорогой человек».
Где одевались русские рэперы от Мистера Малого до «Касты»
К выходу фильма «На стиле», рассказывающем о том, как формировался стиль американских хип-хоп-артистов, «Афиша» узнала у российских рэперов, что они носили в 90-е и где доставали эту одежду.
В прокат вышел фильм «На стиле» — залихватская история рождения пресловутого уличного стиля, от гарлемских портных, тачающих дутые куртки с нашивками, до появления первых брендов вроде FUBU и Cross Colours, созданных для молодых и опасных, от кепок Kangol до кроссовок Adidas, от иконических фотографий Тупака Шакура в одежде Karl Kani до девушек группы TLC — впервые в мужских широких джинсах. «Афиша» посмотрела это кино и решила узнать, как в девяностые проблемы с одеждой решали первые русские хип-хоп-артисты.
Мистер Малой
Фотография: обложка кассеты «Буду погибать молодым»
«Вариант в девяностых был только один — зачекать, где тусят фирмачи (иностранцы), и обменять у них шапку-ушанку или матрешку на джинсы Gap или тапки New Balance, шорты Starter или бейсболку NY. Ничего страшного, если вещи были уже слегка заюзанные, потому что здесь кишман было вообще не вырубить. Магаз был один — и назывался он Гуру Кашарамба, или просто Кешот, известный также под именем Сережа. Он всегда где-то вырубал брендовые вещички, и именно у него затаривались все модники. До сих пор я благодарен ему за просвещение в вопросах стиля. Цены все были в бакинских — долларах. Если вещь фирменная, то и оплата должна была быть тоже в иностранной валюте. Хотя по закону хождение гринов по России строго каралось.
Мистер Малой в юности виртуозно жонглировал миллионом обозначений наркотиков, поиску которых в Петербурге и окрестностях и посвящен этот хит
Я был реально сыном полка. Бабла не было вообще. И старшие товарищи подгоняли мне то кросы, то шорты, то бейс. Доставалось мне все, конечно же, либо на размер больше, либо уже слегка подзаюзанное. Но ничего страшного. Поэтому кросы носились до дыр, и они были всего одни. Либо был вариант ходить в кроссовках отечественного производства «Динамо». Но это было совсем не круто и не тру. Помню, мы первый раз мне купили баскетбольные кроссы как у Майкла Джордана — и я их не носил. А надевал лишь на концерты, дабы они были неубиваемы.
Я вот помню, что школьники после середины 90-х стали носить «широкость». И тогда, наверное, стали выхватывать. В моем детстве мы носили больше баскетбольные или масс-бренды. С широкими плечами, широкой душой и широкой походкой ходить было даже по Москве безопасно».
Айс (КТЛ ДиЛЛ)
«В магазинах тогда модной одежды, конечно же, не было. Только у фарцовщиков. И если ты знал кого-то из них, то тебе доставались сливки. На начальном этапе мы предпочитали одежду известных американских брендов с хоккейными, футбольными, баскетбольными командами. «Родные» такие вещи тогда были дорогими, как, впрочем, и сейчас. Тогда ты покупал одну качественную вещь и относился к ней как к любимой женщине или книге.
Тема спортивных команд в нашей группе просуществовала достаточно недолго, хотя мы наравне с Bad Balance оставили ощутимый, смею полагать, след для последующих поколений рэперов в этом плане. Просто на смену «райдерсам» и «кингсам», например, пришло увлечение бритпопом как музыкой, а следовательно, и британской модой. У нас появились неброские вещи скромных цветов, но это всегда была качественная «фирма». Мы могли носить и бушлаты шотландских моряков, и классические (не «трубы») джинсы, какие-то гэповские свитшоты, олдскульные олимпийки, но на новый лад. Тогда этого еще не было не только в России, а даже в Москве.
У нас была огромная армия приятелей-скейтеров (многие из них стали культовыми персонажами в своей стезе). Даже среди скинов были друзья, так что на этом фронте проблем не было. Думаю, в наших треках был правильный посыл, из-за чего мы и снискали любовь и, самое главное, уважение. Как первых, так и вторых».
Илья «Fish»Трубников, создатель первого в России магазина хип-хоп-одежды Funky s3t
«В 90-х единственная в Москве точка с хип-хоп-одеждой располагалась на рынке. Хозяин под заказ возил вещи из Кореи, но на поток бизнес не ставил. Специализированный магазин был нереально актуален. И мы с Рэем «DJ Richi» Шахназаряном и Олегом «DJ Flexx» Тафанюком решили его создать. Нашли помещение, поставщика из Кореи и 30 апреля 1999 года открылись.
Информацию о моде черпали из американских журналов и кабельного ТВ, на котором показывали рэп-клипы. Помню первые бренды, которые возили: FUBU, Karl Kani, NY, Sean John, Phat Farm и другие. Некоторые из них уже не существуют.
Как появились FUBU, NY, Rocawear и другие знаковые марки: кадры из фильма «На стиле»
Обороты были большими. К концу июня на складе уже не осталось товара. У нас же реально одевались все рэперы столицы. От неизвестных до звезд вроде Bad Balance, «Легального бизнесa» и Децла. Мы им давали одежду, а они помогали с рекламой. С «Легальным бизнесом» даже ездили в мини-тур в качестве их стилистов. Дружили с виджеями MTV Туттой Ларсен и Иреной Понарошку.
Так получилось, что мы создали центр тусовки. Во дворе магазина постоянно тусовались граффитчики и что-то бомбили. Рисунки на стенах менялись каждую неделю. Люди со всей страны приезжали пофоткаться на фоне граффити.
Кит (экс «Ю.Г.»)
«Тогда было непросто достать очень многое — и хип-хоп-одежда здесь даже не на десятых местах. Часто «хип-хоп-одеждой» могло стать то, что подходило по техническим параметрам. Но, конечно, всяческие бейсболки и куртки с логотипами заморских спортивных клубов заменить чем-то было тяжело. Подавляющее большинство любителей рэп-музыки тех лет стремилось одеваться именно в такие вещи.
Примерно в то же время некие предприимчивые люди додумались печатать логотипы, а часто и вовсе обложки актуальных рэп-, панк-, металл-альбомов того времени на сомнительного качества футболках и худи (именуемых тогда балахонами — по всей видимости, из-за острого капюшона) — в восьми случаях из десяти черного цвета. Сами тряпки были чудовищного качества и довольно быстро приходили в унылое состояние, однако наличие принта House of Pain, Onyx, Public Enemy и так далее окупало все веселье.
По карману одежда была далеко не всем. Например, к первым кроссовкам Nike я готовился около полугода, если не больше. И конечно, далеко не безопасно было носить широкое в то время. Слухи и разговоры о стычках и потасовках между любителями рэпа и представителями других субкультур можно было услышать регулярно. Очень часто услышанное не было выдумкой».
DJ-108
«В 90-е продавался либо классический олд-скул, либо турецкие подделки. Модельный ряд был скудным, а «фирма» стоила нереально дорого. Отыскать что-то по нормальному прайсу можно было лишь в секонде либо на рынках, где все стоило еще дешевле. Мы находили вещь, похожую на брендовую, и отправляли в ателье на перешивку.
Первые мои фирменные кроссы были золотыми Reebok. Я носил их лет пять. Когда они совсем порвались, то стали еще круче. В Штатах в то время была мода на рваные джинсы и убитые кроссовки. Чем хуже они выглядели, тем моднее. Когда начала отрываться подошва, я их перемотал металлическим серым скотчем, как в фильме «Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо».
«Бойлер-рум» здорового человека: Da-108 в Москве в 1996 году
Писком моды были Adidas Original. Свои вторые кроссы я проносил шесть лет — они были неубиваемыми. Как и костюм этого же бренда. Еще парни носили Fila и Kangol, но их найти было нереально. Только через ребят, которые катались за бугор.
Ходить в «фирме» считалось опасно. В 80-е можно было получить за это по голове и лишиться кросс. Особенно в центре у фарцовщиков. В 90-е дискомфорт доставляли скины и алисоманы. Но мы рисковали, потому что стиль и принцип всегда были превыше всего».
Влади
Влади в составе группы «Каста» (справа)
«Я в 90-е был одет как обычный студент. Жанровую одежду было брать негде. Изредка случайно можно было в каком-то музыкальном магазине нарыть мерчевую футболку Wu-Tang и какие-то как будто бы рэперские широкие штаны. Иногда мы заказывали швее сшить подобные. Но в основном мы обходились чем-то с вещевого рынка, что хоть как-то напоминало то, что мы видели в клипах. Но чаще мы выглядели как обычные нормальные пацаны, потому что это было важнее.
Скинхедов не было. Было непричесанное простонародное любопытство. И если ты не умел правильно отреагировать на него, то мог начаться конфликт. Так что на район выходить нужно было в бодром настроении, в тонусе. А если настроения нет, то лучше было одеться обычно. Как все».
На моем запястье ice: краткая история любви рэперов к ювелирным украшениям
Тройку выпендрежников замыкает Моргенштерн, объявивший в сторис, что носит ювелирный обвес стоимостью 25 миллионов рублей (и нанял охранников, чтобы стеречь украшения).
Понятно, что это — самая верхушка айсберга, корни же, как и в случае с другими проявлениями и трендами хип-хопа, уходят глубоко в историю и культуру Африки. Мы уже писали, что африканцы принесли на американские земли свою духовность, язык и, конечно, предпочтения. Вспомнить хотя бы короля Мансу Муса, правившего Мали с 1312 по 1337 год. Для паломничества в Мекку он снарядил группу из всех своих придворных, чиновников, сказителей, солдат, купцов, рабов (только их было 12 тысяч человек, причем облаченных в золотую парчу) и караван из ста верблюдов, на каждого из которых водрузили сотни фунтов чистого золота. Богатейший человек в истории не мог путешествовать иначе.
Конечно, это довольно жирный мазок в пейзаже культа потребления, установленного хип-хоп-порослью, но далеко не первый. Первым золото к телу приложил Кертис Блоу в 1980-м — на обложке дебютного, названного в честь себя альбома он предстал с голым торсом и сразу с шестью цепями на шее разной длины, толщины и плетения. Символично, что трек с этого лонгплея (The Breaks) первым в мире получил золотую сертификацию.
Основатель Mozi J объясняет, что большие артисты не надевают кричащие украшения более одного раза и даже не выкупают их — выступают, скорее, витриной ювелира. «Голова Гора, которую Джейкоб Арабо сделал для Канье, — готовый музейный экспонат. Уэст в очередной раз популяризировал ювелирное дело, Джейкоба, чтобы эту цепь можно было подороже продать на аукционе».
По словам Дмитрия Кузнецова, даже пять лет назад трудно было представить, что 30-летний обеспеченный мужчина — хоть рэпер, хоть нет — закажет у ювелира цепь, кольцо или браслет с камнями.
Как утверждает Дмитрий Кузнецов, ювелиры в США быстро стали частью хип-хоп-культуры, потому что не боялись кредитоваться на старте карьеры и были щедры с селебрити. Российский же рынок не то что отстает — он, по сравнению с западным, только зарождается. «Не назову даже пяти отечественных ювелиров с настоящей, лояльной, модной аудиторией, — отрезает Кузнецов. — Если вынести ювелирные заводы за скобки, останутся либо маленькие частники, либо подвальные умельцы, торгующие подделками». К слову, подделки среди молодых рэперов не считаются чем-то постыдным: поговаривают, что артисты специально надевают фейки на выступления, чтобы не так было жалко расстаться с украшением после прыжка в толпу (привет Lil Uzi Vert). Куда более серьезная проблема, говорит Кузнецов, бижутерия: «Бижутерии стало очень много. Молодые артисты покупают теннисные цепи с камнями за 2 тыс. рублей, когда хорошие, подлинные стоят 25 тысяч, и поди им объясни, что это так себе экономия. Ребят, на вас же смотрит аудитория, вы должны ее воспитывать. Зачем транслировать молодежи, что дешевые побрякушки — это модно? Это тормозит развитие ювелирного рынка в целом».
«Очень мало русских музыкантов носят качественные цацки, их можно пересчитать по пальцам, — вторит Миронов. — Связываю это с тем, что наши творцы как писатели XX века — амбициозные, талантливые, но в большинстве своем бедные».
Бедность же (или желание вкладывать деньги во что-то, помимо бриллиантов) способствует обновлению трендов: например, на смену повсеместным массивным «булыжникам» и цепям приходят эмаль и жемчуг. «Это куда изящнее», — считает Миронов. Что ж, осталось дождаться, когда жемчуг просочится в треки рэперов и подвинет вездесущие «бриллианты VVS» (то есть чистейшие — Esquire).