Что называют русской швейцарией
В подмосковную Швейцарию на выходной
Окрестности Звенигорода часто называют русской Швейцарией. Гор, впрочем, здесь нет, но холмы, овраги, долины, пересекаемые многочисленными речками и ручьями, ключи с ледяной водой, вековые деревья, чистый воздух — всё это притягивает, как магнитом, многочисленных туристов и дачников в эти благословенные места.
Прибавьте к этому ещё и возможность прикоснуться к истории жизни Чехова, Левитана, Танеева, к древним архитектурным памятникам, и сразу выбор путешествия на выходной станет очевидным.
Самое посещаемое место в Звенигороде — Саввино-Сторожевский монастырь, но мне непременно хотелось увидеть ещё одно знаковое звенигородское место — церковь Успения на Городке.
Странно, что фото из Интернета? Сама расстроена: оказалось, что уже много лет церковь реставрируют, и она вся закрыта щитами. Но от этого магия места не уменьшилась.
Что за место такое — звенигородский Городок? Трудно представить, что эта деревенька с десятком разбросанных деревянных домиков и скромной белокаменной церковкой и есть настоящий «стольный град» Звенигород, а храм Успения на Городке — центр древнего города. Здесь во времена князя Юрия Дмитриевича (1374–1434, третий сын Дмитрия Донского, Великий князь Московский в 1433–34 гг.) находился звенигородский кремль.
Передать визуально очарование Городка сегодня мне не удастся: зима, глубокие сугробы, мало времени, но в тёплое время года это райское место — высокий холм, на котором расположено древнее городище, крутые подъёмы, овраги, спуск к Москве-реке, древний источник, бьющий из склона, невероятные ароматы лесных трав… На Городок мы обычно поднимались пешком со стороны Ратехинского шоссе, но парковки там нет, стоянка, естественно, запрещена, и нужно было как-то подъехать со стороны города. Навигатор нам в помощь. Если бы я заранее знала, с чем мы связались, точно отложила бы Городок на лето.
Но это ещё цветочки. Там ещё есть въезд на самую вершину холма. Всего метров 200, но каких! Было впечатление, что угол градусов 45, а то и больше (у страха глаза велики!), одна полоса, справа почти отвесный склон холма, слева край оврага, снег и лёд. Я, естественно, заверещала, что надо остановиться, мы поднимемся пешком, но Андрюсик упорно стал подниматься. Пришлось включить все четыре привода. О том, что кто-то мог в это время начать спуск, сначала не подумалось, а когда осознали, на обратном пути приняли меры предосторожности, выслав наших друзей вниз, к началу подъёма, чтобы в случае чего придержали встречную машину. К сожалению, хорошая мысля приходит опосля, и наши друзья, опомнившись, запечатлели этот путь не в самых интересных местах, но всё же составить впечатление можно.
Городок
Рассмотреть вживую снаружи его сейчас невозможно, лишь краешек резного декора виден сквозь леса, но в музее Саввино-Сторожевского монастыря есть замечательные материалы касательно его архитектуры. Внешне он очень простой, прямо скажем, стандартный для тех времён, но принадлежит к редкому типу памятников послемонгольской московской архитектуры — строгий, лаконичный, с небольшим количеством декоративных элементов. Редкий тип, потому что не прошло и века, как такие храмы показались царям слишком скромными и были перестроены. В итоге от раннемосковских шедевров осталось всего четыре: два из них в Звенигороде — Успенская на Городке и Рождественский собор в Саввино-Сторожевском монастыре. Ещё один памятник — это Троицкий собор в Троице-Сергиевом монастыре, и еще один — Спасский собор в московском Спасо-Андрониковом монастыре. Интересно, что первые три храма были построены князем Юрием Дмитриевичем Звенигородским.
Но главное, что в храм можно войти. Он небольшой, прямо скажем, тесноватый, как многие древние храмы, но очень уютный.
Считается, что сразу после постройки Успенского собора или через несколько лет его расписывала артель мастеров под руководством Андрея Рублева. Большую часть первоначальных композиций сбили в 18 веке во время ремонта. В 19 веке специалисты обнаружили остатки первоначальных фресок в малодоступных местах — за алтарём, на сводах окон. С тех пор при каждой реставрации открываются очередные порции росписей.
Такой едва уловимый нюанс пройдет через всю московскую архитектуру вплоть до его расцвета в так называемом «нарышкинском барокко». Прямо-таки свидетелями этого перехода мы станем в Саввино-Сторожеском монастыре, основанном при князе Юрии Дмитриевиче и достигшем расцвета в эпоху правления Алексея Михайловича Тишайшего.
Для создания монастыря в Звенигороде Юрий Дмитриевич пригласил в свою столицу преподобного Савву — ученика Сергия Радонежского, духовного отца русских князей. Преподобный Савва выбрал холм, который назывался за его важное стратегическое значение Сторожи, у впадения реки Сторожки в Москву-реку. По преданию, на этом месте трудолюбивый монах в 1398 году поставил первую деревянную церковь, как в свое время сделал это на месте будущей Троице-Сергиевой лавры его учитель — Сергий Радонежский.
Странно, Москва наступает, город меняется на глазах, а здесь, как и в древние времена, пасторальная картинка — монахи сопровождают стадо коз по лесной тропе.
Савва Сторожевский — один из трёх святых, кто прославлен именно в русской истории: Сергий Радонежский, Савва Сторожевский и Серафим Саровский. Так же почитаемы основанные ими монастыри — Троице-Сергиева лавра, Саввино-Сторожевский монастырь и Серафимо-Дивеевский монастырь в Нижегородской области. Савва был любимым учеником Сергия Радонежского, именно ему незадолго до своей кончины преподобный Сергий доверил стать игуменом Троицкого монастыря.
Официально Савва был канонизирован в 1547 году в лике преподобных, его называют звенигородским чудотворцем, «покровителем царей» и «защитником Москве», исцелителем, прозорливцем, «всем грешным прибежище».
Савва был скромен и не стремился создавать монастырь с царским статусом. Он часто удалялся из обители в глубокий овраг, отстоящий в версте от монастыря на север. Здесь он выкопал небольшую пещерку, которая стала местом его молитвенных подвигов. В советское время Саввинский скит сильно пострадал, многие здания были разрушены. После войны здесь жили семьи служащих военного санатория… Я ещё помню эти полуразрушенные здания в 90-х, когда мы в санатории отдыхали. Лишь недавно восстановлена пещера, где молился преподобный Савва, снова открылся источник преподобного Саввы, сооружена купальня, в полной мере возрождена монашеская жизнь.
Сейчас над источником соорудили часовню с купальней, в которую, несмотря на морозы, есть желающие окунуться.
Ну, а мы вернёмся в монастырь.
Когда мы видели его в последний раз, он не производил особенного впечатления, был похож на множество разрушек, хотя уже тогда, как я теперь вижу по старым фотографиям, многие здания уже были в известной степени отреставрированы. Но всё равно территория была неухоженной.
Мощи Саввы Сторожевского не всегда находились в монастыре. В советское время они были изъяты и до начала 1930-х годов хранились на Лубянке, затем были переданы жителю Звенигорода М. М. Успенскому, который завещал вернуть их Церкви. Пришло время, и его наследники в 1985 году передали мощи в московский Свято-Данилов монастырь. Лишь в августе 1998 года, когда Саввино-Сторожевский монастырь праздновал 600-летний юбилей, Святейший Патриарх Алексий II после литургии в Свято-Даниловом монастыре торжественно перевёз в Звенигород мощи преподобного Саввы.
Укрепление и расцвет монастыря в 17 веке связаны с именем царя Алексея Михайловича, который избрал Звенигород и Саввино-Сторожевский монастырь местом «царского богомолья». Даже дорога между Москвой и Звенигородом стала иметь особый царский статус.
В том виде, который дошел до нас, крепостные стены были построены в 1650–1654 году. Протяженность стен 760 метров, высота — до девяти метров, ширина — около трех. Один мастер отвечал за строительство башен. Первоначально их было семь, каждая имела свое имя и свое назначение: Житная, Водовзводная, Усовая…
И, конечно, грандиозное здание звонницы, по-московски красное, с затейливыми башенками и часами.
Поражают своей основательностью братские корпуса.
Самый большой интерес, по крайней мере, для меня, представляют Царицыны палаты. И не только внешне они привлекательны, всей своей женской сутью противостоя строгим очертаниям царских палат, но и тем, что сюда можно войти, посмотреть как интерьеры, так и интереснейшие экспозиции трёхчастного музея Саввино-Сторожевского монастыря.
Нарядный дворец был построен для царицы Марии Милославской — первой супруги царя Алексея Михайловича и матери царевны Софьи и сына Ивана. В то время это было одноэтажное здание с подклетом и со вторым деревянным этажом. Поскольку палаты царицыны, начнём с той части музея, которая была посвящена быту женщин с таким высоким статусом.
Скажете: грустно сидеть взаперти за слюдяными окошечками, и я соглашусь. Молитва и рукоделие занимали часы досуга.
Но какое очарование в скромно-роскошном наряде! Расшитые золотом, жемчугом и бисером волосники и кокошники, искусно выкованные пуговицы-бубенчики, серьги с самоцветами — всё это должно было подчеркнуть прелесть свежего лица, лукавство скромно потупленных глаз, плавность движений…
В первом зале собраны иконы, которые сопровождали человека с момента его рождения и на протяжении его жизни в семье. Например, этот образ святого Николая Чудотворца был написан на рождение Николая Бестужева-Рюмина в 1872 году как ростовая икона. Рост новорождённого составлял 57,8 см — такова и высота иконного щита. Остальные иконы на этом стенде явно семейные, посвящены покровителям семейных пар и новорождённым детям. Оклад маленькой иконы Николая Чудотворца (1895 г.) изящно отделан цветными эмалями и высокой коруной.
Второй зал — иконы-подарки. Интересных много, но все здесь показать невозможно. Например, икона Апостол Андрей Первозванный, судя по надписи на обороте, подарена сёстрами Казанского монастыря в Вышнем Волочке святому праведному Иоанну Кронштадтскому. Вторая икона, Святитель Феодосий Черниговский, написана для церкви в имении Владимира Павловича Мордвинова, известного правоведа, представляющего для путешественников интерес своими трудами «Путеводитель православных паломников по городу Риму и его окрестностям», «Воспоминания о Царь-граде: из записок путешественника», «Православная церковь в Буковине».
В экспозиции демонстрируют не только лицевую сторону икон, но и оборотную, с дарственными надписями и посвящениями.
В третьем зале, посвящённом паломничеству, впервые в жизни встретились мне такие экспонаты, как евлогии в бутылях, своеобразные сувениры, которые паломники увозили домой как память о посещении святых мест. Говорят, что первые примеры были созданы монахами Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры не ранее 1840-х гг., хотя в ските ничего об этом я не слышала, потом евлогии в стеклянных сосудах изготовлялись и в других монастырях, в частности, Нило-Столобенском и Ново-Афонском. Правда, после революции 1917 года традиция угасла.
В четвёртом зале, посвящённом финалу земной жизни, особенно интересным показался резной киот с иконой «Распятие» и мемориальными образками. Интересен он не только обилием резных деталей, но и загадочными элементами, которые были привнесены в него, скорее всего, по воле заказчика и владельца святыни: образки разные по технике исполнения — масло и эмаль; стилистически разнородны и разновременны, к тому же принадлежат двум разным художественным традициям — официальной православной и старообрядческой. Кроме этого, два центральных образка совершенно одинаковые. Но на то они и иконы личного благочестия, чтобы в них отражалась личность их владельца.
Эта выставка в Саввино-Сторожевском монастыре будет работать до сентября.
Познакомиться с историей собственно монастыря можно в третьей части музея. И, конечно, интересна эта история в период расцвета обители, в царствование Алексея Михайловича.
Звенигород всегда оказывался на пути завоевателей, шедших на Россию с запада, и монастырь был для них мощной преградой, которую непременно надо было устранить. В начале 17 века город и Саввин монастырь пережили голод и мор 1602—1603 гг., нашествие обоих самозванцев — Лжедмитриев I и II. Здесь же Лжедмитрий II принял посла от Василия Шуйского, пытавшегося удержаться у власти путем заключения договора с самозванцем. И даже после изгнания поляков с русской земли, в 1618 году город на некоторое время занял польский королевич Владислав IV, ухитрившийся формально даже получить титул Великого князя Московского.
В 1650-е годы монастырь стал одним из многолюдных и почитаемых, первой обителью, ставшей Лаврой, до 1688 года — единственной. Его владения находились в 14 уездах государства.
Царь со всем своим семейством подолгу живал в Саввине монастыре. В течение 1653—1676 гг. при Саввино-Сторожевском монастыре состояло две сотни стрельцов. В праздники стреляли из пушек, расставленных по монастырским стенам и башням. Стрелецкий гарнизон находился непосредственно на территории обители, в специально построенных для него помещениях. Они несли караульную и церемониальную службу. Для этой цели их снабжали «цветным служилым платьем», красного или жёлтого цвета в зависимости от принадлежности к тому или иному полку.
Звенигород – русская Швейцария в Подмосковье
В Подмосковье много красивых мест. Но такого простора, который открывается здесь в Звенигородье, с этих возвышенностей, нет, пожалуй, больше нигде. Окрестности Звенигорода часто называют русской Швейцарией. И хотя, гор здесь нет, но этот своеобразный холмистый пейзаж, действительно, напоминает волнистое плоскогорье альпийских долин. Еще Карамзин отмечал, насколько прекрасны места под Звенигородом. «Дорога оттуда к Москве есть самая приятная для глаз, гориста, но какие виды!», писал сто лет назад автор «Московских достопамятностей».
Саввино-Сторожевский монастырь
Монастырь был основан по указанию князя Юрия Дмитриевича. Звенигородское удельное княжество досталось ему во владение от отца Дмитрия Донского. В 1398 году князь Юрий попросил приехать из Троице-Сергиевой лавры монаха Савву, ученика Сергия Радонежского. Юрий Звенигородский хорошо знал и того и другого. Савва был духовником князя, а Сергий – крестным отцом. Место для будущего монастыря было выбрано на холме, носившем название «Сторожи ». Здесь в старину находился сторожевой пост. От названия местности и имени первого игумена – Саввы — и произошло название монастыря.
Монастырь состоит как бы из двух частей: южной, парадной и северной, на которой располагаются хозяйственные здания. Самую высокую точку монастырской площади занимает Рождественский собор. Он был самым первым строением в монастыре, а затем вокруг него вырос целый городок — Дворец царя Алексея Михайловича, Царицыны палаты, построенные для Марии Милославской, Троицкая церковь, трапезная.
Здесь же – Преображенская церковь, построенная на средства царевны Софьи в память ее пребывания в монастыре во время стрелецкого бунта. Напротив Рождественского собора находится монастырская звонница – величественное, монументальное сооружение. В центральном проеме висел тот самый знаменитый колокол, весом около 34 тонн, отлитый в 1667 году по специальному заказу известным мастером Александром Григорьевым. Интересно, что в обычный металл – колокол был отлит из колокольной бронзы) была добавлена кроме «листовой меди», «денежная медь». Это изъятые из обращения после известного «медного бунта» медные копейки, которыми царь хотел заменить серебряные деньги.
Колокол отличался очень громким и мелодичным звоном. Его гамма была чрезвычайно широка. Он стал главной фигурой на гербе города Звенигорода, символом города. Колокол висел на колокольне до 1941 года. При подходе фашистских войск его пытались снять, чтобы сохранить святыню. К сожалению, неудачно – колокол разбился. Но он до сих пор остается символом Звенигорода. Это – главная фигура на городском гербе. История монастыря была полна бурных событий. Когда-то Саввино-Сторожевский монастырь был крупным землевладельцем. Он увеличивал барщину и вводил новые оброки, которых в 18 веке было до 33-х! В 1760 году архимандрит Павлуцкий согнал монастырских крестьян на чистку пруда у монастыря. Дело было во время страды, и собственные крестьянские земли остались необработанными. Возмущенные крестьяне три дня держали обитель в осаде, и лишь вызванная из Москвы рота гренадеров оттеснила бунтовщиков. История повторилась и на сборе монастырского сена. В конце концов, по челобитной, поданной крестьянами, было проведено расследование. Монастырь оштрафовали, а пострадавшим во время столкновений с войсками было разрешено возвести храм в память о погибших земляках.
На средства вдов и сирот, «тщанием народным» в Саввинской Слободе была построена церковь Николая Чудотворца. А в 1764 году Екатерина II подписала указ, согласно которому все вотчины духовных феодалов передавались государству. В 19 веке на город обрушилась беда – война с Наполеоном. После Бородина император всеми силами стремился уничтожить противостоящую ему Русскую Армию. Он отдал приказ командиру 4 пехотного корпуса, вице-королю Италии Евгению Богарне двинуться через Рузу и Звенигород, чтобы ударить русским во фланг. У Звенигорода произошло сражение, длившееся 6 часов, получившее название «Звенигородское дело». Город был почти разрушен. Известна легенда о тех временах, когда уставшие французы остановились в Саввинском монастыре. Богарне, зашедший в Рождественский собор, спросил:» А давно здесь спит этот старец?», указывая на мощи Саввы. Ему ответили, что игумен Савва умер 400 лет назад.
После этого в сновидении к Богарне явился старец с бородой: «Не позволяй твоим солдатам грабить и расхищать этот монастырь, — сказал он генералу, — не дай им завладеть ни одной вещью из храма. Если исполнишь мою просьбу, возвратишься на родину целым и невридимым». Утром Богарне приказал готовиться к отходу в Москву, а собор опечатал личной печатью, приставив караул. Он вернулся на родину, но после его ухода, по свидетельствам монастырских хроник, собор и весь монастырь все же были разграблены.
Сегодня Саввино-Сторожевский монастырь – главная достопримечательность Звенигорода. Все соединилось здесь – старина и современность, печали и радости, тревоги и безмятежность. Мятущаяся душа сможет найти здесь успокоение, а любознательный турист подивиться красоте и древности здешних мест.
Село Введенское
Добираться до усадьбы Введенское, по словам одного из ее владельцев, графа Шереметева, раньше было великим подвигом. Сейчас рядом с ней – железнодорожная станция. Да и забылось давно, что была здесь барская усадьба. Ведь уже 70 лет в этих стенах находится известный санаторий. Введенским по-прежнему называется только село, возле которого в 18 веке и выросла усадьба. Село было Дорцовым. Еще в 16 веке им жаловали князей и бояр. Рядом была вотчина Дмитрия Пожарского. Создателем усадьбы был Николай Александрович Львов – легендарная личность в русской истории. По его проектам возводились прекрасные здания по заказам Екатерины 2. Павла 1, графа Ворнцова, Вяземского, Державина. На самом деле, он не был архитектором профессионалом, неизвестно даже, имел ли он специальное образование. Дело в том, что Николай Александрович был удивительно разносторонне одаренный человек.
Он был знаменитым поэтом, баснописцем и либреттистом, занимался рисованием и гравировкой. Изучал вопросы экономики – для сохранения лесов, изыскивал новые виды топлива. Под его руководством был добыт и доставлен в Петербург каменный уголь, велись торфоразработки под Москвой. Наряду с теоретическими трудами по архитектуре, им была подготовлена книга о сельском хозяйстве, изданы русские летописи. Он изучал самобытное русское народное творчество, издавал сборники собранных им «народных русских песен с их голосами». Кроме того, он обследовал минеральные источники на Кавказе и составил проект устройства там водолечебницы. Вот такой удивительной личностью был создатель усадьбы Введенское, которую, он, кстати, не только проектировал, но и сам строил. Эту усадьбу называли «зеркалом души века, быта русского». Это, действительно, великолепный образец дворцовой усадьбы русской вельможной знати конца18-начала19 века. Именно поэтому, Введенское выбрали для съемок усадьбы Болконского в знаменитом фильме Сергея Бондарчука «Война и мир».
Введенское не было наследственным родовым имением, переходившем из поколение в поколение. Владельцы его часто менялись. В 1884 году усадьбу купил граф С.Д. Шереметев, внук знаменитой крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой. Это имение граф отдал в приданое за дочерью, муж которой граф Гудович владел имением до революции. Одно время здесь жила художница Якунчикова, ее картины с изображением Введенского можно сегодня увидеть в Третьяковке. В частности картину «Из окна старого дома». Здесь же написал несколько этюдов и картин гостивший у Якунчиковой художник Борисов-Мусатов. После революции в усадьбе сначала был устроен сиротский приют, потом совхоз, совпартшкола, и, наконец, санаторий.
Сегодня в Введенском уцелел не только господский дом с колоннами, но и флигеля, церковь, конюшни, парк и около 20 берез подъездной аллеи – словом, весь усадебный ансамбль. Господский дом в два этажа не так уж и велик, но при всей своей благородной простоте – это настоящий дворец. Выступающий вперед полукруг белых коринфских колонн, ажурные белые украшения карниза и фронтона на желтом фоне гладких стен фасада, — все это придает зданию торжественную приподнятость, изящество.
Изумительна картина, неожиданно открывающаяся перед тем, кто, обогнув дом, оказывается по другую его сторону. Где-то внизу, у подножия крутого древнего берега, на котором стоит усадьба, течет река. Вдали виден холмистый, покрытый лесом склон, и на вершине одного из холмов белеет древний златоглавый собор. Именно из-за этого потрясающего вида усадьба Введенское считается одной из самых красивых в Подмосковье.
Чеховская больница
С 19 века здесь окрестности Звенигорода были знаменитым дачным местом. Сюда приезжали на этюды знаменитые художники – Саврасов и Левитан, братья Коровины, Серов, Крымов. Суриков приезжал в Саввино-Сторожеский монастырь, когда работал над картиной «Крестный ход». Пушкин каждый год с ранней весны до поздней осени, в течение шести лет, жил близ Звенигорода в имении бабушки Ганнибал в Захарове. Юный Герцен проводил здесь свои летние каникулы – в отцовских имениях Васильевском и Покровском.
Некоторое время жил здесь Антон Палыч Чехов. 7 лет, проведенные Чеховым в этих местах считают самым счастливым временем его жизни. Он был молод, здоров, наслаждался подмосковной природой. Был неистощим на выдумки и остроты. Семья Чеховых летние месяцы проводила в Воскресенске – теперь это город Истра.
Хотя приходилось принимать в день по 30-40 больных, работа в больнице Чехову нравилась. «Живу в Звенигороде и вхожу в свою роль, — писал он брату. – Гляжу на себя и чувствую, что не жить нам, братцы, вместе! Придется удрать в земские эскулапы…Милое дело!». В те же дни он писал, что в Звенигороде « … масса беллетристического материала!». На этом материале были написаны рассказы «Мертвое тело», «На вскрытии», «Сирена », «В суде». И неизвестно, сколько еще звенигородских впечатлений вошло потом в его произведения. Этой звенигордской больнице уже более 130 лет. Теперь она носит имя Чехова. И до сих пор во дворе растет полуторавековая липа, возле которой любил отдыхать Антон Палыч после работы. Она стоит как живой памятник тому, кто так искренне любил красоту русской природы. Здесь у этой липы, хочется задержаться. Помечтать, подумать, отдохнуть – словом сделать все то, на что никогда не хватает времени в нашей стремительной Москве.