Что нарушила россия присоединив крым
Было ли присоединение Крыма к России противоправной аннексией?
В 2014 году Запад назвал выход Крыма из состава Украины и его присоединение к России аннексией и начал агрессивную антироссийскую политику. Но была ли это аннексия с юридической точки зрения? Автор статьи Вольфганг Биттнер доказывает, что нет, ссылаясь в том числе на юриста и философа права Райнхарда Меркеля. Международное право нарушила не Россия, а Украина.
Вольфганг Биттнер (Wolfgang Bittner)
В марте 2014 года полуостров Крым отделился от Украины и присоединился к Российской Федерации. Запад, в первую очередь США и НАТО, назвал это аннексией и нарушением международно-правовых норм и начал свою агрессивную политику по отношению к России. Именно этим оправдывают санкции, наращивание вооружений и размещение войсковых соединений на российских границах. Запад утверждает, что конфликт на Украине — как начало новой холодной войны — спровоцировала Россия. Однако хронология событий доказывает кое-что другое.
Было ли присоединение Крыма к России аннексией?
Согласно международному праву, аннексией называется насильственное присоединение территории одного государства к другому государству, обычно с применением военных средств. Таким образом, возникает вопрос, действительно ли можно назвать отделение Крыма, произошедшее без единого выстрела, аннексией с точки зрения международного права.
По этой теме юрист и философ права, член немецкого Совета по этике Райнхард Меркель (Reinhard Merkel) в апреле 2014 года написал подробную статью в газете «Франкфуртер альгемайне» (Frankfurter Allgemeine Zeitung).
«Аннексией в международном праве называется насильственное присоединение некой территории вопреки воле государства, которому она принадлежит, к другому государству. Аннексии нарушают запрет на применение насилия в межгосударственных отношениях — основополагающую норму правового миропорядка. Как правило, они осуществляются в режиме „вооруженного нападения» — самой тяжкой форме противоправных действий в межгосударственных отношениях. В таком случае они, в соответствии со статьей 51 Устава ООН, дают право подвергшемуся нападению государству применить военную силу в целях самообороны и запросить помощь третьих государств. Это право на войну без разрешения со стороны Совета Безопасности ООН».
Если бы при присоединении Крыма речь шла об аннексии, то Украина была бы вынуждена обороняться от Российской Федерации, а третьи страны, например, США, имели бы право прийти ей на помощь без мандата ООН. Это означало бы открытую войну против России — но этого не произошло. Потому что аннексии просто не было. Райнхард Меркель в связи с этим предостерегает от слишком вольной трактовки термина «аннексия» и приходит к выводу: «Конечно, это абстрактное определение дает большое пространство для трактовки. И одна из трактовок позволяет Западу обвинять Россию в агрессивных действиях, которыми он оправдывает собственное возмущение. Но это пропаганда. То, что произошло в Крыму, называется иначе: сецессия».
Причины для отделения (сецессии) Крыма
Сецессия в международном праве означает отделение определенной территории от государства «с целью создания нового суверенного государства или объединения с другим государством». Именно это и произошло в Крыму, причем после заранее подготовленного другими государствами, в частности США, кровавого путча против легитимного правительства Януковича в Киеве.
Тот факт, что в этой «смене режима» решающую роль сыграли США, в чем призналась еще тогдашняя уполномоченная Госдепартамента США по Украине Виктория Нуланд (Victoria Nuland), подтвердил президент США Барак Обама в интервью «Си-эн-эн» (CNN) 1 февраля 2015 года. По поводу так называемой «аннексии» Крыма Россией он сказал: «Путин принял решение по поводу Крыма не потому, что имел какую-то особую стратегию, а просто потому, что для него стали неожиданностью протесты на Майдане и бегство Януковича, после того как мы договорились о передаче власти».
В таких условиях в Крыму, конечно же, возникли сепаратистские настроения, что в итоге и привело к сецессии. Следует констатировать: насильственного присоединения Крыма к России не было — после государственного переворота состоялся референдум, в котором приняли участие 83% имевших право голоса жителей, и около 80% высказались за присоединение к России.
За референдумом последовало провозглашение государственной независимости, и лишь затем Автономная республика Крым подала запрос на вхождение в состав Российской Федерации, который та удовлетворила. Таким образом, это было мирное отделение Крыма от киевской Украины, в парламенте которой до сих пор присутствуют фашисты.
Было ли присоединение Крыма к России нарушением международного права?
Именно так видит ситуацию и юрист Райнхард Меркель. В своей статье он пришел к выводу, что отделение Крыма и последующий референдум прошли вполне в соответствии с международным правом, а вовсе не в его нарушение, как утверждают большинство стран. Впрочем, Меркель делает оговорку: как сецессия, так и референдум стали нарушениями украинской конституции. Однако это не является вопросом международного права, а поскольку украинская конституция не действует в России, та имела право согласиться на вступление Крыма в ее состав. Тем не менее прием Крыма в состав Российской Федерации всего через два дня после его отделения от Украины и по причине военного присутствия России за пределами собственной территории стал нарушением международного права. Впрочем, из этого не следует, что отделение Крыма от Украины можно считать недействительным, а последующее вхождение полуострова в состав России — «замаскированной аннексией». Так что в большей степени следует говорить о сецессии, утверждает юрист.
Кроме того, он делает и дальнейшие выводы: противоправное военное присутствие России хотя и явилось нарушением запрета на интервенцию в межгосударственных отношениях, «даже если оно и предотвратило кровавое применение насилия», но это «никоим образом не отменяет ставшую по этой причине возможной сецессию», однако дает право другим государствам «на ответные меру, например, на санкции». Вот что считает по этому поводу Меркель:
«Их адекватность следует, однако, оценивать с учетом реального повода для их применения, но не вымышленной угрозы, то есть с учетом военного принуждения на чужой территории, но не насильственной аннексии… Угроза насилия была направлена не против граждан или парламента Крыма, а против солдат украинской армии. Тем самым было вооруженное вмешательство центральных властей с целью предотвращения сецессии. Вот почему российские войска блокировали украинские казармы, а не охраняли избирательные участки».
Следует согласиться с основным утверждением, что сецессия и референдум соответствовали международному праву, но не с дальнейшими умозаключениями, что военное присутствие России в Крыму — за пределами своей территории — то есть обеспечение проведения референдума российскими солдатами, а также непосредственное признание Республики Крым Россией было нарушением международного права. Эта точка зрения с учетом обстоятельств выглядит неубедительно по следующим причинам:
Когда украинская армия была приведена в боевую готовность, а отряды националистов отправились в Крым, преимущественно русскоязычное население полуострова испугалось возможных репрессий и войны. С учетом этого задействование дислоцированных в Севастополе российских войск с целью обеспечения проведения референдума, а также с целью защиты базы российский ВМС в Севастополе нельзя назвать неоправданным.
Отвечая на вопрос, насколько соответствовали международному праву принятые меры, следует принимать во внимание наличие опасности для населения Крыма после путча на Украине, а также тот факт, что США и НАТО угрожали бы российской базе ВМС в Севастополе. Если бы Крым не вошел в состав России и остался украинским, и при этом пришедшие к власти в Киеве путчисты стали бы нарушать гражданские права жителей полуострова, то сейчас ситуация там была бы такой же, как на востоке Украины: там шла бы гражданская война, были бы разрушены города и деревни, тысячи людей погибли бы, а сотни тысяч стали бы беженцами. Кроме того, НАТО получила бы непосредственный доступ к главной базе Черноморского флота России.
Нельзя забывать и о том, что Крым и так 171 год принадлежал России и лишь в 1954 году в нарушение Конституции СССР был «подарен» Украине Хрущевым, который, как говорят, принимал это решение, находясь в подпитии. Впрочем, это была не более чем передача Крыма одной союзной республикой другой.
Поскольку, в соответствии со статьей 51 Устава ООН, в случае конфликта правомерно применение вооруженных сил с целью самообороны и обращение за помощью к третьим странам, это положение после объявления государственного суверенитета Крыма было применимо и к нему. В той ситуации вполне можно было говорить о конфликте. В Киеве было много жертв, украинские вооруженные силы и отряды националистов были готовы вторгнуться в Крым, а на востоке Украины вскоре после этого началась кровавая гражданская война.
Кстати, есть большие сомнения в том, что конституция Украины после путча вообще оставалась в силе. В стране воцарился произвол, в некоторых регионах установилось, по сути, военное положение, а после «смены режима» Украина практически добровольно отдала себя во власть США. Таким образом, фактически утратило действие положение о гарантиях ее территориальной целостности со стороны России в соответствии с так называемым Будапештским меморандумом 1994 года.
Незамедлительное вхождение Республики Крым в состав Российской Федерации имело целью предотвратить военные действия, направленные против русскоязычных жителей Крыма. Присутствие российских военных в непосредственной близости от украинских казарм в ходе референдума также было необходимо для нормального проведения голосования и тем самым для обеспечения права жителей полуострова на самоопределение и для их защиты. Это была как бы гуманитарная интервенция sui generis (единственная в своем роде — прим. ред.) — и тем самым она соответствовала международному праву.
С учетом вышеперечисленных фактов и обстоятельств сецессию Крыма и его присоединение к Российской Федерации нельзя назвать противоправными. Понятие «аннексия» по отношению к этим событиям неприменимо и служит лишь пропагандистским целям.
Плюс-минус Крым. Что приобрела и что потеряла Россия за пять лет гибридной войны
Памятник «вежливым людям» в Симферополе, Крым. Фото TASS/Scanpix/Leta
Вот одна из цитат пресс-конференции 4 марта 2014 года, о самом факте которой в России предпочитают не вспоминать. Хотя ее стенограмма, к счастью, по-прежнему есть в официальном доступе: «Я хочу вам вот что сказать: мы считали, считаем и будем считать, что Украина — наш не только ближайший сосед, а действительно наша соседняя братская республика. А наши Вооруженные Силы — это товарищи по оружию, друзья, многие из них знают друг друга лично. И я уверен, и хочу вот это подчеркнуть, уверен, что украинские военнослужащие и российские военнослужащие будут не по разные стороны баррикад, а по одну сторону баррикад».
Вот самый известный фрагмент той пресс-конференции:
— Владимир Владимирович, можно уточнить? Люди, которые осуществляли блокирование частей украинской армии в Крыму, — в форме, очень похожей на российскую военную форму. Это были российские солдаты, это были российские военные?
— А Вы посмотрите на постсоветское пространство. Там полно формы, которая похожа на форму… Пойдите в магазин у нас, и вы купите там любую форму.
-Но это были российские солдаты или нет?
— Это были местные силы самообороны.
Вот гораздо менее известный, но, пожалуй, самый важный фрагмент пресс-конференции 4 марта 2014 года:
-А как Вы представляете себе будущее Крыма? И рассматривается ли вариант его присоединения к России?
— Нет, не рассматривается. И я вообще полагаю, что только граждане, проживающие на той или иной территории, в условиях свободы волеизъявления, в условиях безопасности могут и должны определять свое будущее. И если это было позволено, допустим, сделать косоварам, косовским албанцам, если это было позволено сделать вообще во многих частях света, то право нации на самоопределение, закрепленное, насколько мне известно, и в соответствующих документах ООН, никто не отменял. Но мы ни в коем случае не будем провоцировать никого на такие решения и ни в коем случае не будем подогревать такие настроения.
В тот момент уже поставленная российскими войсками новая власть Крыма собиралась проводить референдум (на который не имела права по законам Украины — законный референдум мог быть только всеукраинским) 30 марта 2014 года. То есть, в один день с выборами президента Украины. И в вопросах этого референдума еще не было формулировки об отделении от Украины с последующим присоединением к России. Однако вскоре после вышеупомянутой пресс-конференции крымские власти вдруг «резко передумали» — референдум перенесли на 16 марта, вставив него вопрос об отделении от Украины и присоединении к России. Уже 18 марта появился указ президента России, который подтвердил, что в России появляются два новых «субъекта федерации» — Республика Крым и Севастополь.
Крым «НАВСЕГДА». Как полуострову живется в России, не закончив еще с Украиной
К тому времени у нынешней России уже был опыт отторжения территорий от другого государства — война с Грузией в августе 2008 года. Причем тогда Россия не отрицала своего военного вторжения, позднее признала независимость Южной Осетии и Абхазии, но не стала присоединять их. Хотя в случае с Южной Осетией у местного осетинского населения возражений точно бы не возникло. Решение по Крыму и последующая война в Донбассе, публичные заявления российских властей об идее некоего «русского мира» и даже поручение президента Институту истории РАН написать учебник истории «Новороссии» (впоследствии благополучно «забытое», как и сам термин, постепенно исчезнувший из риторики высокопоставленных российских политиков) знаменовали переход российского государства в новое качество. Что это за качество? Что приобрела и что потеряла Россия за пять лет гибридной войны?
Российские приобретения
Главным бенефициаром посткрымской эры стала российская власть. Рейтинг президента поднялся с уровня примерно 60−63% в феврале 2014 года до 86% в июне того же года. Российская власть получила возможность использовать военно-мобилизационную риторику для объяснения любых внутренних проблем страны не в метафорическом смысле, как это было раньше, а в буквальном.
Активно внедрявшаяся в сознание российских обывателей пропагандой как минимум с середины 2000-х годов идея о «вставании с колен» великой державы после присоединения Крыма существенно трансформировалась. Россия «встала с колен», а Запад из-за этого «преступно» сдерживает ее.
Для значительной части россиян приобретением стало возвращение (символическое, но от этого не менее значимое для придающих значение подобным символам людей) Россией статуса «великой державы», которая, как гласил известный советский анекдот, «с кем хочет, с тем и граничит». Значительная часть нации, привыкшая жить в «великой державе», способной вести войны в любой точке мира и постоянно присоединявшей к себе новые территории, испытала злорадное и сладострастное чувство реванша за распад СССР, когда Россия (в их сознании) потеряла бывшие союзные республики.
Невъездное сало. Как крымчане подготовились к очередному курортному сезону на непризнанном полуострове
Еще одним важнейшим для сознания российской элиты приобретением стало«уважение к России» со стороны мирового сообщества, основанное на страхе. Отныне страх перед Россией и непредсказуемость ее действий стали главным фактором российской внешней политики.
Российские потери
Комплексную попытку оценить потери России от начала гибридной войны с Украиной предпринял известный российский экономист, бывший заместитель председателя Банка России Сергей Алексашенко. По его подсчетам, базирующимся на данных российской официальной статистики, за пять лет Россия потратила на социальные выплаты и вложения в инфраструктуру Крыма 1,5 триллиона рублей(около 23 млрд долларов). Это столько же, сколько все федеральные расходы на образование за два года или на здравоохранение — за три.
Реальные доходы россиян упали на 11% и падают пять лет подряд — такое падение обычно бывает во время полноценных войн. Российская экономика за 5 лет выросла на 2% при том, что мировая за тот же период— на 19%. Доля России в мировой экономике продолжает неуклонно снижаться и уже составляет не более 2% против 25% у США и 15% у Китая.
Российская береговая охрана проводит патрулирование рядом с Керченским мостом. Фото TASS/Scanpix/Leta
Территория России из-за Крыма увеличилась на 0,15%, а население— на 2,2 миллиона. Однако уже с 2017 года в стране возобновилась естественная убыль населения. На Крым пошли замороженные российским правительством накопительные пенсии работающих россиян. Заморозка первоначально должна была действовать только в 2014 году, однако потом ее начали постоянно продлевать и теперь она законодательно продлена до 2021 года включительно. А в 2018 году России пришлось повысить пенсионный возраст, что моментально вернуло рейтинг президента на «докрымский уровень».
К весне 2014 года Россия вела переговоры с ЕС о безвизовом режиме и новом договоре о сотрудничестве, была полноценным членом «большой восьмерки». После войны с Украиной Россия был исключена из «большой восьмерки»(точнее, из нее добровольно вышли семь других государств, ибо в уставе нет процедуры исключения). Евросоюз, остающийся главным торговым партнером России, ввел против нее санкции, как и США. С марта 2014 года идет по нарастающей санкционная война между Россий и Западом. Потери России от этой войны измерить сложно, но счет идет на сотни миллиардов долларов.
Крупнейшие российские банки и компании отказываются работать в Крыму, чтобы не попасть под международные санкции. Россия практически утратила возможность заимствовать деньги на международных рынках капитала.
Одним из самых опасных и до конца не осознаваемых в России последствий событий пятилетней давности стала «токсичность» ее собственной территории. Если пять лет назад президент России мог говорить, почему косовским албанцам можно, а крымчанам — нельзя. Теперь Япония может говорить то же самое применительно к себе и Курилам. Впервые после Второй мировой войны в одностороннем порядке изменив географические границы в Европе, Россия создала крайне опасный, в том числе для своей территориальной целостности, прецедент.
Трап в «родную гавань». Открытие Крымского моста — фото и видео
Вопреки широко распространенному мнению о формировании нового крымского большинства и невиданной консолидации нации, и здесь дело обстоит не так однозначно. В 2014 году российским властям не удалось протащить даже до пленарного заседания Госдумы идею «солидарного налога» на Крым. Опросы показали, что подавляющее большинство россиян против такого налога (хотя понятно, что они все равно заплатили за Крым потерей своих доходов и накопительных пенсий). А когда в 2018 году было объявлено о повышении пенсий и НДС, не выдержал и начал плавиться даже «тефлоновый» рейтинг президента, не говоря уже о гораздо более низком рейтинг премьера Дмитрия Медведева и правительства. При этом в 2018 году российские власти впервые за долгие годы столкнулись с массовыми проблемами на региональных выборах.
Заменив внутреннюю повестку внешней (слово «Украина в российском телеэфире звучит гораздо чаще, чем «Россия»), а мирное развитие логикой стратегического военно-политического противостояния с Западом, Россия утратила шанс стать динамично развивающейся страной с высоким уровнем жизни.
Символический капитал «возвращения великой державы» продолжает съедать реальный капитал страны, ее компаний и граждан. Россия встала на траекторию политического изгоя, пренебрегающего интересами своих граждан и готового к масштабной конфронтации с миром. Причем если СССР проводил такую политику ради официально заявленной конкретной политической цели (победы коммунизма), то у России такой цели нет. Способы выхода с этой траектории непредсказуемы и едва ли возможны при нынешней российской власти. По крайней мере, с каждыми годом после марта 2014-го этот выход отдаляется и усложняется.