Что написал достоевский в дрездене
Что написал достоевский в дрездене
200-летний юбилей Фёдора Михайловича Достоевского будет широко отмечаться не только в России, но и в Германии. Немецко-русский институт культуры в Дрездене выступил с инициативой проекта «Год Достоевского в Германии». Председатель правления института доктор Вольфганг Шелике рассказал, какие мероприятия запланированы и как интерес к писателю помогает строить мосты между нашими странами.
– Как возникла идея провести Год Достоевского в Германии и сложно ли было осуществить этот проект?
– Сама идея пришла в голову совершенно естественным образом, потому что Дрезден очень тесно связан с Фёдором Михайловичем Достоевским. Хотя даже в Дрездене мало кто знает, что именно в этом городе Достоевский провёл больше всего времени из своего проживания за границей. Обычно в связи с ним чаще упоминают Баден-Баден. Подоплёка этого в том, что в то время в Саксонии были запрещены игральные дома, поэтому он уезжал из Дрездена в Баден-Баден, где проигрывал немалые денежные суммы.
В Дрездене Фёдор Михайлович Достоевский пробыл в общей сложности более двух лет. В советское время об этом факте тоже не особо упоминалось, поскольку свой провидческий роман о терроризме в XX веке – «Бесы» – Достоевский написал сначала именно в Дрездене. Здесь же родилась его дочка Любовь и здесь же её крестили в православной общине.
Известно, что Фёдор Михайлович обожал картину «Сикстинская мадонна», которая представлена в Дрезденской галерее, и ходил смотреть на неё едва ли не каждый день.
25 лет назад наш Немецко-русский институт культуры организовал большой симпозиум в честь 175-летия Достоевского, который был посвящён роману «Бесы». Тогда нам впервые удалось собрать вместе четырёх президентов обществ Достоевского – российского, немецкого, американского и международного. А в русской православной церкви был заложен камень для будущего памятника писателю. В 2006 году после многих лет усилий по выбору достойного места для установки монумента мы установили в Дрездене памятник Достоевскому работы Александра Рукавишникова. А на его открытие нам удалось пригласить Владимира Владимировича Путина и Ангелу Меркель.
Библиотека при нашем Немецко-русском институте культуры уже 25 лет носит имя Фёдора Достоевского. На сегодняшний день это одна из самых больших русскоязычных библиотек Германии. Так что для нас было совершенно естественно проявить такую инициативу и провести в год 200-летнего юбилея Ф. М. Достоевского Год памяти писателя в Германии.
8 мая прошлого года премьер-министр Саксонии Михаэль Кречмер впервые принимал участие в мемориальных мероприятиях на советском гарнизонном кладбище. Тогда я коротко к нему обратился, рассказав о нашей инициативе по поводу юбилейного года. Всё лето мы были в активном контакте с чиновниками саксонской госканцелярии и министерства культуры, приводя аргументы в пользу проведения Года Достоевского. Я считаю, что поскольку премьер-министр взял патронаж над этим проектом, это очень важно с точки зрения немецко-российских культурных связей. И на нас это накладывает большие обязательства.
– Какие мероприятия запланированы в Год Достоевского в Германии?
– 14 января мы планировали провести пресс-конференцию по поводу открытия Года Достоевского в Германии с приветствием премьер-министра. Но из-за строгого карантина мы решили это мероприятие сдвинуть на более поздний срок. Также переносятся и многие другие мероприятия. Например, Лейпцигская книжная ярмарка, на которой запланирован стенд, посвящённый Ф. М. Достоевскому, также переносится пока с марта на май.
Поэтому с одной стороны мы продолжаем готовить мероприятия, которые пройдут вживую, но также есть и план «Б» по переносу их в онлайн. Например, в феврале в Международный день родного языка должна была пройти конференция «Достоевский без границ» с участием представителей Польши, Чехии и лужицких сербов, проживающих в Германии. Теперь мы планируем провести эту конференцию во второй половине года.
В конце апреля планируется проведение Недели Германии в Санкт-Петербурге. Каждый год она посвящена определённому региону Германии. В этот раз её проводит земля Саксония. Кроме того, в этом году не только 200-летие Фёдора Михайловича, но и 60-летие городов-побратимов Дрездена и Санкт-Петербурга. И понятно, что главный символ этого объединения – как раз Достоевский. Мы много лет дружим и работаем с Литературно-мемориальным музеем Ф. М. Достоевского в Санкт-Петербурге. И на этот раз планируем провести там музыкально-литературный вечер. Кроме того, музей обещал нам переслать выставку по Достоевскому, которую мы переведём на немецкий и планируем показать её не только в Дрездене, но и в других городах Германии.
В начале мая в Германии проводится так называемая Неделя Европы. И в рамках этого мероприятия мы планируем провести круглый стол «Достоевский – русский европеец». Свою заинтересованность в участии уже выразили Игорь Волгин – президент Фонда Достоевского, философ Владимир Кантор, а с немецкой стороны – профессора славистики, а также председатель немецкого Общества Достоевского Христоф Гарстка, который 25 лет назад принимал участие в нашем симпозиуме будучи студентом.
Также мы работаем над открытием международной выставки «По следам Фёдора Достоевского в Москве, Дрездене, Санкт-Петербурге». Известные немецкие писатели, члены саксонской Академии искусств, выступят со своими эссе на тему «Мой Достоевский». Например, один из ведущих немецких писателей Фолькер Браун в 1992 году написал эссе под названием «Раскольников, Троцкий, Горбачёв». Многие знаменитые немецкие писатели более 100 лет назад – Фридрих Ницше, Герман Гессе, Томас Манн, Мария Рильке – проявляли огромный интерес к творчеству Достоевского.
Мы не хотим опираться только на экспертов-литературоведов, чтобы они нам рассказывали о своих открытиях в творчестве Достоевского. Наша задача – именно популяризировать Достоевского в Германии. Поэтому мы договорились с Саксонским объединением библиотек, чтобы они также подключились к мероприятиям юбилейного года. Мы создали платформу в интернете, на которой будут размещаться все мероприятия, посвящённые Году Достоевского в Германии, причём и те, которые проводятся независимо от Немецко-русского института культуры. Например, на днях появилась информация, что наши партнёры в Мюнхене – объединение МИР – выпустили календарь, посвящённый Фёдору Михайловичу Достоевскому. Также и немецкие театры обязательно выпустят спектакли по произведениям Достоевского.
– На ваш взгляд, Достоевский сегодня интересен немецкому читателю?
– Конечно, старшее поколение его знает гораздо лучше. Поэтому мы и хотим, чтобы как можно больше мероприятий прошло именно в библиотеках. Например, три года назад российский художник Виталий Константинов, который живёт в Германии, выпустил биографию Достоевского в форме комиксов. Такая форма подачи может быть интересна молодому читателю.
А завершим мы Год Достоевского уже в ноябре – декабре. Исполнительный директор фонда «Русский мир» Владимир Кочин предложил нам провести в Дрездене встречу представителей всех обществ Достоевского из разных стран, поскольку в Германии будет легче всех собрать, чем в Москве.
Наша задача – строить мосты для лучшего взаимопонимания между нашими странами. И тема «Достоевский как русский европеец» показывает влияние Фёдора Михайловича не только на европейскую культуру, но и на европейскую мысль, на мировую мысль. Поэтому Достоевский так актуален до сих пор и будет актуален и в будущем.
Что написал достоевский в дрездене
В Германии творчество Ф. М. Достоевского, 200-летие которого отмечается без преувеличения во всём мире, пользуется исключительным интересом. Об этом свидетельствуют новые переводы его произведений на немецкий язык, сценические постановки в крупнейших немецких театрах. Общественное объединение «Немецко-русский институт культуры» инициировало проведение Года Достоевского в Германии. Патронаж этой культурной акции оказал саксонский премьер-министр Михаэль Кретчмер. Год Достоевского – 2021 под девизом «Фёдор Достоевский – поэт человечности» призван инициировать международный диалог о самобытности, ценностях и духовной ориентации. Основное внимание уделяется германо-российскому диалогу, диалогу между поколениями, освещению особых российско-саксонских отношений, использованию цифровых технологий в период пандемии.
Фёдор Михайлович Достоевский несколько раз бывал в Европе, но самое длительное его пребывание за границей, в общей сложности два года, было в Дрездене. Именно здесь в 1869 году родилась его дочь Любовь, которую протоиерей Александр Розанов крестил в русском православном приходе (могила этого священника находится на Троицком кладбище в Дрездене). Здесь же похоронен и лучший друг Достоевского, меценат и дипломат барон фон Врангель. Именно в Дрездене Достоевский написал свой первый вариант пророческого романа «Бесы». Всю свою жизнь он вдохновлялся образом «Сикстинской Мадонны» – фотокопия этой самой известной картины Рафаэля висела над его смертным одром.
Ещё в 1996-м году Немецко-русский институт культуры организовал торжества по случаю 175-летия со дня рождения русского гения. Научный симпозиум «Провидческое в “Бесах” Достоевского» впервые объединил президентов немецкого, российского, американского и других международных обществ Достоевского. Библиотеке нашего Института тогда было присвоено имя Достоевского. Сегодня эта библиотека является одной из трёх крупнейших русских библиотек Германии (более 25 тыс. единиц хранения). В дрезденской русской православной церкви Святого Симеона Дивногорца был заложен первый камень в основание будущего памятника Достоевскому в Дрездене. Праздник также включал литературные чтения, театральные постановки и кинофестиваль.
К юбилейному 2021-му году Немецко-русский институт культуры разработал концепцию «Года Достоевского», включающую в себя различные инициативы, которые получили поддержку фонда «Русский мир». К сожалению, пандемия внесла свои коррективы. Основные события перенесены на вторую половину 2021 года – возможно, начало 2022 г. и получили название «Дней Достоевского 2021/2022».
В качестве партнёров и участников нами приглашены Немецкое общество Достоевского (профессор Кристоф Гарстка), Институт славистики при Дрезденском университете (профессор Хольгер Куссе), Фонд Достоевского, Москва (профессор Игорь Волгин), Высшая школа экономики, Москва (профессор Владимир Кантор), Александр Рар (политолог и публицист, Берлин) и другие.
В Дрездене, в Саксонской государственной и университетской библиотеке (SLUB), состоится круглый стол «Мысли о моём Достоевском» с участием членов (литераторов) Саксонской академии художеств. Фолькер Браун, Томас Розенлёхер, Анжела Краус и доктор Фридрих Дикманн согласились принять участие в дискуссии, модератором которой будет академик Петер Госсе. Поскольку фигура Фёдора Достоевского более ста пятидесяти лет является частью европейского коллективного литературного сознания, будут рассмотрены вопросы о взаимном влиянии европейской культурной традиции на Ф. М. Достоевского и наоборот. Целевой группой Дней Достоевского стали учёные-достоевсковеды, политики, политологи, культурологи, философы, студенты, все те, кто интересуется Достоевским. Мы ожидаем участия известных гостей и представителей обществ Достоевского из разных стран.
11 ноября 2021 г. премьер-министр федеральной земли Саксония Михаэль Кретчмер, посол РФ в ФРГ Сергей Нечаев и председатель правления Немецко-русского института культуры д-р Вольфганг Шелике возложили цветы к памятнику Достоевскому в Дрездене в честь 200-летия со дня рождения писателя. «Это показывает, как тесно мы друг с другом связаны, и мы хотим развивать германо-российские отношения», – сказал М. Кретчмер журналистам. По словам политика, памятник также является свидетельством того, «чего может достичь гражданская инициатива», поскольку его установка была инициирована руководителем неправительственной общественной организации д-ром Вольфгангом Шелике.
По словам посла России С. Ю. Нечаева, церемония у памятника была инициативой властей федеральной земли Саксония. «Я очень благодарен за то, что вы много делаете для укрепления культурных отношений», – сказал посол РФ на совместном брифинге с премьер-министром Саксонии. Дипломат напомнил, что германо-российские отношения имеют долгую традицию. «У нас с Германией огромная позитивная повестка дня. Я бы сказал, это абсолютно уникально для двусторонних отношений (России) в Европе – очень много проектов, очень много сфер, где мы нашли точки соприкосновения… Мы будем наслаждаться „Бесами“ Достоевского и дальше, но мы прогоним злых бесов из российско-немецких отношений», – отметил С. Ю. Нечаев.
Представитель России также посетил Немецко-русский институт культуры в Дрездене. Посол вручил награду «Звезда Достоевского» председателю правления института и руководителю Русского центра в Дрездене д-ру В. Шелике, а также д-ру О. В. Гроссман за их вклад в развитие культурных связей между Россией и Германией.
Сотрудники Института представили высоким гостям выставку, подготовленную Музеем Достоевского (Санкт-Петербург) «Достоевский. Жизнь и творчество». Её девизом стали слова писателя «Человек – это тайна. я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Выставка переведена славистом Ханнелорой Георги на немецкий язык и будет представлена широкой немецкой аудитории в сопровождении литературно-музыкальной программы «Достоевский – безумие в музыке» доцента Потсдамского университета Наталии Николаевой-Шеффлер. Ведь музыка – «это тот же язык, но высказывающий то, что сознание ещё не одолело» (Ф. М. Достоевский). Путешествие в музыкальный мир Достоевского проходит вместе с героями романа «Неточка Незванова». В программе концерта, премьера которого состоялась в апреле 2021 г. в рамках 18-й Немецкой недели в Санкт-Петербурге в Музее Ф. М. Достоевского, звучат произведения Баха, Бетховена, Мендельсона, Листа, Рахманинова, Ребикова, Диаса.
В рамках проекта проходили и другие события. Так, немецкие гимназисты-старшеклассники из Ризы, Бауцена, Радеболя побывали на экскурсиях «Русское культурное наследие в Дрездене», возложили цветы к памятнику великому писателю.
В следующем году нами и нашими партнёрами запланированы презентации новых интересных книг: Андреаса Гуски (Базель) «Достоевский. Биография», Александра Ницберга (Вена) «Подросток» (новый перевод), Виталия Константинова (Марбург) “FMD – Leben und Werk von Dostojewski” (биография в комиксах), Ян Броккен (Нидерланды) «Сибирское лето с Достоевским» (на нем. яз.).
В ближайших планах Немецко-русского института культуры – составление, завершение и презентация издания «История памятника Достоевскому в Дрездене» и интерактивного альманаха с эссе участников круглого стола «Мой Достоевский».
Немецко-русский институт культуры вот уже почти три десятилетия содействует диалогу и взаимопониманию между Россией и Германией и хочет продолжить эту традицию с участием литературоведов, философов, политологов и других экспертов в рамках серии мероприятий, посвящённых 200-летию со дня рождения Фёдора Достоевского.
Мы хотим рассказать о жизни и творчестве великого русского писателя как части мировой культуры широкой немецкой аудитории и обсудить, возможно ли с помощью литературного наследия Достоевского возобновление открытого и конструктивного диалога между Россией и Германией. Мы ожидаем, что участниками наших мероприятий в рамках Года Достоевского 2021 – 2022 гг. станут сотни людей из самых разных социальных слоёв немецкого общества.
Виталий Колесник – заместитель председателя правления Немецко-русского института культуры, методист Русского центра Библиотеки им. Ф. М. Достоевского (Дрезден, Германия)
«В место гения». Лариса Дикк. Достоевский в Дрездене
Голосуем за лучший репортаж конкурса литературных травелогов «В место гения». С 22 сентября по 1 октября (до 23:55)
Лариса Дикк, г. Ризеби, Германия. Достоевский в Дрездене
«Выпили кофею, отправились пошататься по городу». В поисках А. Г. и Ф. М. Достоевских в Дрездене
Всё так, уважаемый эксперт, и затея наша может показаться нелепой. Но… ведь существует своеобразное оптическое устройство, волшебный калейдоскоп, при помощи которого можно разглядеть тот Дрезден, который писатель называл «кладом в табакерке». Город, который был исхожен супругами Достоевскими вдоль и поперёк, в котором они любили и страдали, шутили, раздражались, скучали, делали покупки, ели мороженое, наслаждались картинами старых мастеров и концертами в Большом саду. Записи о самых разных впечатлениях Анна Григорьевна заносила в стенографический дневник 1867 года. Наблюдения, переживания, размышления молодой женщины складываются при чтении в причудливые узоры и открывают всё новые грани заграничного путешествия Достоевских. Анечкин дневник, о котором так любопытствовал Фёдор Михайлович («Дорого бы я дал, чтобы узнать, Анечка, что ты такое пишешь своими крючочками…»), расшифрованный позже, является не только ценным источником для биографов и исследователей творчества Достоевского, он, наряду с другими историческими документами, хранит в вечности тот Дрезден, который в середине XX века чуть не вычеркнули из памяти человечества сброшенными на город англо-американскими бомбами. Нам удалось побывать в том, описанном Анной Григорьевной, нерушимом городе.
Приехав в Дрезден и разместившись в отличном месте, мы последовали примеру Достоевских: наскоро собрались и отправились в Цвингер, который «находится близ дворца, напротив театра». Дворец с его сокровищницей, коллекции картин и фарфора, оперный театр — воплощённый замысел саксонского курфюрста Августа Сильного. Клад в табакерке. Для Достоевских главным сокровищем была, несомненно, картинная галерея, которую они регулярно посещали. К излюбленным картинам мужа Анна Григорьевна относит «Святую ночь» Корреджо, «Марию с младенцем» Мурильо, «Динарий кесаря» Тициана, а также особо ценимую «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля. Чтобы получше разглядеть любимое полотно, Фёдор Михайлович даже вставал на стул, рискуя получить замечание служителя музея. Полотна, которыми когда-то любовалась чета Достоевских, и сегодня привлекают к себе особое внимание ценителей искусства.
Из галереи писатель и его жена обычно шли обедать и слушать музыку на Брюллеву терассу. «Это довольно большая терраса над Эльбой, каменная, обсаженная деревьями». Обеды в «Бельведере» бывали обильными: «Нам подали шесть различных кушаний и, наконец, десерт, состоявший из мороженого двух сортов, апельсинов, конфект, бисквитов, изюму, орехов». Может быть, разрушенный во время войны «Бельведер» когда-нибудь будет восстановлен. А пока мы, полюбовавшись с террасы живописным видом на Эльбу, отужинали в уютном ресторанчике в одной из боковых улиц.
Отправляясь вечером «на другую половину города», где мы остановились, мы не пошли туда пешком по мосту Августа Сильного, как это нередко делали Достоевские. И дело было не только в том, что на мосту велись ремонтные работы, но также и в значительном расстоянии, которое предстояло преодолеть. Садясь же в трамвай на Почтовой площади, мы поняли не сразу, что и это место связано с пребыванием Достоевских в Дрездене — именно сюда они регулярно ходили отправлять и получать письма и деньги. Здание почты не сохранилось, как не сохранилось и дома № 25 по Йоханнисштрассе, в котором Достоевские останавливались в свой первый приезд в Дрезден: «Cквернейший, тощий бульвар»; «Здесь две большие комнаты, порядочно меблированные, и спальня. Отдают… с бельём, посудой и всякой всячиной». Это был самый центр города, полностью уничтоженный в 1945 году. После войны здесь пролегла новая магистраль, которую в честь города-побратима назвали Ленинградской, а позже переименовали в Санкт-Петербургскую. Таким образом, А. Г. и Ф. М. Достоевские жили в 1867 г. на нынешней Петербургской улице, но Дрезден не смог заменить им Петербург.
Леонид Гроссман. Достоевский (Из серии «Жизнь замечательных людей»).
Новая жизнь. Глава XIV. Начало скитаний
Странствуя по Европе, Достоевский, вероятно, не раз вспоминал издавна полюбившиеся ему стихи Хомякова:
О грустно, грустно мне! Ложится тьма густая
На дальнем западе, стране святых чудес.
В период четырехлетнего пребывания Достоевских за рубежом грозные тучи не переставали сгущаться над европейским континентом. Наступали кануны франко-прусской войны и Парижской коммуны. Впервые редактор «Эпохи» находился в непосредственной близости к арене мировых событий и мог следить за международной политикой не только по газетным листам.
Дрезден являл в то время печальную картину только что проигранной войны. Летом 1866 года Саксония, примкнувшая к Австрии в ее столкновении с Пруссией, потерпела вслед за своей союзницей полное поражение и была оккупирована прусской армией. Не прошло и года, как саксонская столица испытала ужас бомбардировок, а король бежал в Богемию. Местные жители рассказывали приезжим о госпиталях, переполненных ранеными, и гуле сражений под стенами столицы. Достоевские наблюдали в ресторанах и на Брюлловской террасе прусских офицеров в красных воротниках и с проборами до самого затылка. Это были подлинные хозяева города и реальные выразители политики Бисмарка, готовившего объединение Германии «железом и кровью». Событием дня было образование Северо-Германского союза, на территории которого очутились и наши путешественники. Но это не только не завершало грандиозной военной кампании, но предвещало новые осады и генеральные битвы.
Достоевский прибыл в Дрезден, озабоченный замыслами своих новых произведений. Он обязался написать статью «Мое знакомство с Белинским» для московского сборника «Чаша». Он проявляет особый интерес ко всему окружению великого критика и усиленно разыскивает у букинистов и в читальнях материалы о Герцене, Бакунине, Огареве, петрашевцах. Ему нужны выпуски «Колокола» и «Полярной звезды», «Былое и думы», ряд брошюр, запрещенных в России. С окончанием «Преступления и наказания» он задумывается над типами и характерами людей 40-х годов, предшественников нигилизма и «современной смуты», отцов и детей русской революции, которые действительно выступят несколько позже крупными фигурами в «Бесах», «Подростке», «Дневнике писателя».
Большим событием творческой биографии Достоевского становится в эти годы изобразительное искусство высокого Возрождения.
В традиционных религиозных образах средневековья великие мастера XV-XVI веков выражали свой культ прекрасного человека, свое восхищение нравственной красотой материнства и светоносной силой разума. Интерес к природе и жизни, к деятельному человеку, к его чувствам и помыслам создал могучее и правдивое искусство нового гуманизма с его стремлением к всеобщему счастью и мировой гармонии.
Создания мировой живописи интересуют Достоевского прежде всего с их философской стороны, как могучие стимулы его будущих замыслов, как гениальные воплощения вековых образов, способных зародить высшие типы и в новейшем романе.
Прежде всего поэтический миф о блуднице, возрожденной недосягаемой душевной чистотой совершенного человека. Это один из самых популярных эпизодов евангелия, получивший бесчисленное множество воплощений в искусстве, особенно в живописи. «Кающуюся Магдалину» изображали Тициан, Веронезе, Мурильо, Рубенс, Ван-Дейк, Рембрандт, Корреджио, Рибейра, Клод Лоррен, Фра Бартоломео, Карло Дольчи, Грез, Пуссен, Делакруа и многие другие великие художники мира. Эта тема, как мы видели, волновала уже молодого автора, назвавшего в «Неточке Незвановой» картину современного французского живописца Эмиля Синьоля «Христос, прощающий грешницу». Через двадцать лет это древнее поэтическое сказание наново раскрыло Достоевскому свой драматизм и глубину в полотнах Дрезденской галереи. Он видел здесь картину Баттони «Возрождение блудницы», доставлявшую ему «высокое наслаждение»; «Грешницу» Бартоломео Бискаино, эту нарядную куртизанку, потрясенную смертным приговором мудрецу и праведнику; «Покаяние Марии из Магдалы» Лейса, где молодая женщина, заломив руки и откинув голову, словно умоляет своих спутников помочь ей в момент мучительного бунта ее пробудившейся совести.
Все это воспринимается Достоевским в те тревожные и томительные недели, когда он задумывает новую книгу, в которой стремится развернуть эту драматическую легенду древности на фоне своей жестокой эпохи. С осени 1867 года он планирует «Идиота».
В начале 1868 года он формулирует окончательно сложившуюся к этому времени идею нового романа: изобразить положительно прекрасного человека. Он признает ее своей старинной и любимой, но безмерной по трудности. Он связывает ее с чистым и дорогим ему образом обаятельной и светлой девушки, близкой ему по крови и по сердцу: «Роман называется Идиот, посвящен вам, то есть Софии Александровне Ивановой. Милый друг мой, как бы я желал, чтоб роман вышел хоть сколько-нибудь достоин посвящения».
С января 1868 года главы из новой книги Достоевского «Идиот» начинают появляться в «Русском вестнике».
Но семейная жизнь не проходит и без некоторых драматических эпизодов. Достоевский получает письмо от Аполлинарии Сусловой. Он пишет ей в ответ из Дрездена о новом переломе в своей жизни. В глубоко задушевном и нежном тоне он характеризует в нем и личность своей адресатки.
«Твое письмо оставило во мне грустное впечатление. Ты пишешь, что тебе очень грустно. Я не знаю твоей жизни за последний год и что было в твоем сердце, но, судя по всему, что об тебе знаю, тебе трудно быть счастливой. О, милая, я не к дешевому необходимому счастью приглашаю тебя. Я уважаю тебя (и всегда уважал) за твою требовательность, но ведь я знаю, что сердце твое не может не требовать жизни, а сама ты людей считаешь или бесконечно сияющими, или тотчас же подлецами и пошляками. Я сужу по фактам. Вывод составь сама. До свидания, друг вечный».
Из дрезденского дневника Анны Григорьевны видно, что письма «Полины» производили на Федора Михайловича ошеломляющее впечатление. Вот как описано в дневнике чтение Достоевским одного из этих писем, полученных в Дрездене:
«Я все время следила за выражением его лица, когда он читал это знаменитое письмо. Он долго, долго перечитывал первую страницу, как бы не будучи в состоянии понять, что там было написано; потом, наконец, прочел и весь покраснел. Мне показалось, что у него дрожали руки. Я сделала вид, что не знаю, и спросила его, что пишет Сонечка. Он ответил, что письмо не от Сонечки, и как бы горько улыбался. Такой улыбки я еще никогда у него не видала. Это была или улыбка презрения, или жалости, право, не знаю, но какая-то жалкая, потерянная улыбка. Потом он сделался ужасно как рассеян, едва понимал, о чем я говорю».
Не менее глубоко волновали письма Сусловой и Анну Григорьевну. Ей казалось, что Достоевский оставит ее ради своей прежней страсти.
«Мне было холодно, я дрожала и даже плакала. Я боялась, что старая привязанность возобновится и что любовь его ко мне исчезнет. Господи, не посылай мне такого несчастья. Я была ужасно опечалена. Как подумаю об этом, у меня сердце кровью обольется! Господи, только не это, мне слишком тяжело будет потерять его любовь!»
«Он быстро подошел ко мне и с дрожащим подбородком начал мне говорить, что теперь он понял мои слова, что он сохраняет за собою право переписываться с кем угодно, что у него есть сношения, что я не смею ему мешать».
Но длительное пребывание Достоевских за границей и частые их переезды на новые места препятствуют продолжению этой переписки. Отношения с Сусловой, даже эпистолярные, понемногу обрываются навсегда.
Пробыв два месяца в Дрездене, Достоевские в начале июля отправляются на лето в Баден, модный курорт, где имелась рулетка.
Баден. Встреча с Тургеневым
По пути в Баден Достоевские проезжали мимо средневековых замков с круглыми башнями, вспоминая крестоносцев и турниры. Франкфурт-на-Майне пленил Анну Григорьевну цветущей белой акацией, какой она никогда не видела. Осмотрели памятники Гутенбергу и Гёте. Достоевского поразила у рынка очень старинная церковь готической архитектуры, которую он назвал «совершенством в искусстве».
В Бадене остановились в большой гостинице «Золотой рыцарь», но проигрыши с первого дня заставили вскоре перебраться в дальний квартал и снять две маленькие комнаты над самой кузницей, где целый день оглушительно стучали молотобойцы. Бесчисленные малыши заполняли дом своим плачем и криками. Безропотная Анна Григорьевна покоряется судьбе: «Я не обращаю внимания на шум в кузнице, так как уже привыкла к нему; ну, а Федя, тот примечает», он недосыпает, становится раздражительным.
Баден оказался едва ли не самым печальным местом четырехлетнего путешествия Достоевских по странам Европы. Их пребывание здесь превратилось под конец в подлинную драму. Но уже в начале баденского периода произошло крупное событие, оставившее заметный след в жизни и творчестве Достоевского: это был его идейный спор с Тургеневым о России и Европе, вызвавший разрыв их отношений на долгие годы.
Вот как возник и развернулся этот необычайный конфликт.
Возвращаясь как-то вечером с женою из курзала, Достоевский повстречался с И. А. Гончаровым, недавно лишь прибывшим на воды. Достоевский представил его Анне Григорьевне.
Речь шла о долге чести, заключенном уже два года тому назад. Напомним предысторию знаменитого баденского инцидента.
Отношения Тургенева и Достоевского в годы издания «почвеннических» журналов Достоевского были вполне приятельские. «Призраки» появились в «Эпохе». Вскоре в 1865 году, находясь с А. П. Сусловой в Висбадене, где Достоевский приступил к писанию «Преступления и наказания», он после проигрыша написал Тургеневу, прося выслать ему 100 талеров сроком на три недели. Немедленно же Тургенев перевел ему часть просимой суммы, то есть 50 талеров при дружеском письме. Достоевский тепло благодарил «добрейшего Ивана Сергеевича», ибо и эти деньги «все-таки очень помогли».
Но в продолжение истекших двух лет долг остался неоплаченным. Теперь же Достоевский находился в сильном проигрыше и нуждался в отсрочке.
За последние месяцы Достоевский почувствовал полный внутренний разрыв с Тургеневым. Он мог явиться к нему теперь только для страстного спора.
Для Достоевского было неприемлемо «крайнее западничество» автора «Дыма», «отрицание национальных идеалов славянофильства и почвы».
В полдень 10 июля Достоевский нанес визит Тургеневу. Автор «Дыма» тотчас же заговорил о беспримерной кампании печати против этого романа.
Он заговорил о главной идее «Дыма».
— Выпишите себе из Парижа для удобства телескоп.
Тургенев нахмурился, но ничего не ответил.
— Да я вовсе не раздражен, что вы.
Достоевский взял шляпу и высказал перед уходом все, что накопилось за три месяца в его душе против немцев.
сделала им цивилизация и чем они могут перед нами похвастаться!
— Говоря так, вы меня лично обижаете. Знайте, что я здесь поселился окончательно.
— Хоть я читал «Дым» и говорил с вами теперь целый час, но все-таки я никак не мог ожидать, что вы это скажете, а потому извините, что я вас оскорбил.
Они вежливо попрощались. «Я дал себе слово более к Тургеневу ни ногой никогда».
Таково было и решение Тургенева. Он заехал к Достоевскому на другое же утро в 10 часов (зная, что здесь встают не раньше 12) и оставил свою визитную карточку, как сигнал к прекращению личных отношений.
через несколько часов после разговора, а другой вошел в письмо Федора Михайловича к А. Н. Майкову от 16(28) мая 1867 года. Запись об этой беседе из письма Достоевского к Майкову была анонимно прислана в сентябре 1867 года редактору «Русского архива» П. И. Бартеневу с просьбой сохранить ее для потомства в Чертковской библиотеке с опубликованием не ранее 1890 года. Узнав об этом, Тургенев писал Бартеневу, что в письме Достоевского «изложены мнения возмутительные и нелепые о России и русских, которые он приписывает мне. Виделся я с г-м Достоевским всего один раз. Он высидел у меня не более часа и, облегчив свое сердце жестокою бранью против немцев, против меня и моей последней книги, удалился; я почти не имел времени и никакой охоты возражать ему; я, повторяю, обращался с ним, как с больным». Как сообщал Тургенев в 1871 году Я. П. Полонскому, а в 1881 году Е. М. Г аршину, Достоевский отождествлял Потугина с самим Тургеневым и заявил о «Дыме»: «Эту книгу надо сжечь рукою палача».>
Висбаденский долг Достоевского был им возвращен Тургеневу в марте 1876 года (о чем сохранилась расписка последнего).
К чести обоих писателей, отметим, что их долголетняя вражда закончилась примирением незадолго до их смерти на пушкинском празднике 1880 года.
Одной из отличительных черт характера Федора Михайловича Анна Григорьевна считала его повышенную стремительность, порывистость, страстность, доводившие его нередко до отчаяния.
Зайдя в Дрездене на какой-то аукцион, Достоевский пришел в восхищение от набора ваз и тарелок из богемского хрусталя темно-вишневого цвета с золотом. Трудно было бы приобрести все восемнадцать предметов, но Федор Михайлович убедил незнакомую француженку, залюбовавшуюся этой коллекцией, приобрести ее пополам. Он открыл аукционный торг, набавляя крупно, по талеру.
Денег у Достоевских было немного, они собирались переезжать в Россию, девять ломких хрустальных предметов невозможно было перевезти в чемоданах, борьба за них теряла смысл и угрожала безденежьем. Но Достоевский был охвачен безудержной страстью игрока и не успокоился, пока драгоценные вазы и тарелки не стали его достоянием.
Во время первых заграничных поездок в 1862 и 1863 годах Достоевский впервые широко отдается азарту. Он пробует свое счастье на рулетке и выигрывает крупную сумму. Но в следующие поездки он дважды «проигрывается весь». Сила охватившей его страсти сильнее всех доводов рассудка.
«Все рассуждения Федора Михайловича по поводу возможности выиграть на рулетке при его методе игры были совершенно правильны, и удача могла быть полная, но при условии, если бы этот метод применял какой-нибудь хладнокровный англичанин или немец, а не такой нервный, увлекающийся и доходящий во всем до самых последних пределов человек, каким был мой муж. Но, кроме хладнокровия и выдержки, игрок на рулетке должен обладать значительными средствами, чтобы иметь возможность выдержать неблагоприятные шансы игры. И в этом отношении у Федора Михайловича был пробел: у нас было, сравнительно говоря, немного денег и полная невозможность в случае неудачи откуда-либо их получить. И не прошло недели, как Федор Михайлович проиграл все наличные, и тут начались волнения по поводу того, откуда их достать, чтобы продолжать игру. Пришлось прибегнуть к закладам вещей. Но и закладывая вещи, муж иногда не мог сдержать себя и иногда проигрывал все, что только что получил за заложенную вещь. Иногда ему случалось проигрывать чуть не до последнего талера, и вдруг шансы были опять на его стороне, и он приносил домой несколько десятков фридрихсдоров. Помню, раз он принес туго набитый кошелек, в котором я насчитала 212 фридрихсдоров (по 20 талеров каждый), значит около 4 300 талеров. Но эти деньги недолго оставались в наших руках. Федор Михайлович не мог утерпеть: еще не успокоившись от волнения игры, он брал 20 монет и проигрывал, возвращался за другими 20, проигрывал их и так в течение двух-трех часов, возвращаясь по несколько раз за деньгами, в конце концов проигрывал все.
Должна отдать себе справедливость: я никогда не упрекала мужа за проигрыш.
. Но мне было до глубины души больно видеть, как страдал сам Федор Михайлович: он возвращался с рулетки. бледный, изможденный, едва держась на ногах, просил у меня денег (он все деньги отдавал мне), уходил и через полчаса возвращался, еще более расстроенный, за деньгами, и это до тех пор, пока не проиграет все, что у нас имеется.
Когда идти на рулетку было не с чем и неоткуда было достать денег, Федор Михайлович бывал иногда так удручен, что начинал рыдать, становился предо мною на колени, умолял меня простить его за то, что мучает меня своими поступками, приходил в крайнее отчаяние. И мне стоило много усилий, убеждений, уговоров, чтобы успокоить его, представить наше положение не столь безнадежным, придумать исход, обратить его внимание и мысли на что-либо иное».
Анна Григорьевна, заброшенная в чужой город, без знакомств и связей, одинокая, беременная, повышенно-нервная, почти без средств, напрягает все усилия и посылает требуемые двадцать империалов. Лишь бы поскорее закончился этот ад, это одиночество, эта разлука, эта нервная лихорадка близкого человека за игорным столом чужой страны. В ответ получается письмо:
«Аня, милая, друг мой, жена моя; прости меня, не называй меня подлецом. Я сделал преступление, я все проиграл, что ты мне прислала, все, все до последнего крейцера, вчера же получил и вчера же проиграл. Аня, как я буду теперь глядеть на себя, что скажешь ты про меня?»
Что скажет Анна Григорьевна? Она снова вышлет денег на дорогу и снова будет ждать известий о проигрыше.
«. Я проиграл все к половине десятого и вышел как очумелый; я до того страдал, что тотчас побежал к священнику (не беспокойся, не был, не был и не пойду). Я думал дорогою, бежа к нему в темноте, по неизвестным улицам: ведь он пастырь божий, буду с ним говорить не как с частным лицом, а, как на исповеди. Но я заблудился в городе. Прибежал домой; теперь полночь, сижу и пишу тебе. (К священнику же не пойду, не пойду, клянусь, что не пойду!)»
Баден был первым местом, где Анна Григорьевна присутствовала при этой ежедневной, изнурительной и безнадежной драме, записывая каждый вечер в свои стенографические тетради впечатления от протекшего дня. Нельзя пройти мимо этих записей, раскрывающих нам великого человека, гениального мыслителя и поэта, захваченного непреодолимой страстью, причиняющей ему и любимому им существу невыносимые страдания.
Приведём один случай, характерный для всей системы игры Достоевского и для всего их баденского быта.
«Я вынула серьги и брошь и долго, долго рассматривала их. Мне казалось, что я вижу их в последний раз. (Так оно и оказалось.) Мне это было ужасно как больно: я так любила эти вещи, ведь они мне были подарены Федею. » Анна Григорьевна прощалась с ними, целовала их, просила заложить их на месяц, чтоб выкупить позже.
«Федя стал предо мной на колени, целовал меня в грудь, целовал мои руки, говорил, что я добрая и милая, что еще и не здоровая и что лучше меня нет никого на свете. «
Он ушел. Анна Григорьевна разразилась рыданиями. Ей было невыносимо больно. Все казалось ужасно, тяжело, безнадежно, непоправимо. Это было отчаяние, близкое, казалось ей, к сумасшествию. Рыдания душили ее. «Господи, как мне тяжело! Не знаю, часто ли у меня будут в жизни такие страшные минуты».
Прошло часа три. Наконец Достоевский пришел. «Он мне сказал, что все проиграл, даже полученные за заложенные серьги деньги (120 франков). Федя, сел на стул и хотел посадить меня к себе на колени, но я сама стала перед ним на колени и стала его утешать. » Он стал уверять, что это в последний раз, но не мог продолжать, облокотился на стол и заплакал. «Да, Федя заплакал; он сказал: «Я у тебя последнее украл, унес и проиграл». Я стала его утешать, но он все плакал. Как мне было за него больно, это ужасно, как он мучается. «
перемен счастья он выиграл 180 франков и сумел, в этот момент оставить рулетку. Старый закладчик, немец, возвращавший ему обручальные кольца, дал совет: «Больше никогда не играйте, иначе вы все проиграете».
К тому же оба больны. У нее тошноты, жестокие рвоты, сильные боли. У него припадки падучей и сопровождающие их приступы страха смерти.
Но родные Анны Григорьевны присылают ей некоторые суммы, и Достоевские получают возможность оставить этот «проклятый город», этот «ад», этот игорный притон, доставивший им столько страданий.
Одним из сильнейших впечатлений Достоевского от живописи за всю его жизнь была картина пленившего его в Дрездене Ганса Гольбейна-младшего «Труп Христа».
Достоевский с детства знал «Письма русского путешественника», где имеется сообщение Карамзина о том, с каким интересом он осматривал в Базеле «картины славного Гольбейна, базельского уроженца и друга Эразмова». «В Христе, снятом со креста, не видно ничего божественного; но, как умерший человек, изображен он весьма естественно. » <Карамзин, Соч., П., 1848, II, стр. 194.>.
Можно с большой вероятностью полагать, что Достоевский знал и предисловие Жорж Санд к ее книге «Чертово болото», в котором раскрывалось все огромное значение Гольбейна для новейшего, передового искусства.
Такова была и главная тема Достоевского. По сообщению его жены, Федор Михайлович (очевидно, в середине 60-х годов) слышал от кого-то о «Трупе Христа» Гольбейна. Он решил в своих странствиях по Европе заехать в Базель, чтоб посмотреть это уже заочно близкое ему произведение. По пути в Женеву в августе 1867 года Достоевские пересаживаются на одной из промежуточных станций и 12(24) августа проводят в городе Эразма Роттердамского и его знаменитого портретиста.
День был пасмурный. Базель поразил их своей тишиной, безмолвием и унынием. Но в городском музее они увидели знаменитую сатирическую «Пляску смерти» Гольбейна, где представители всех сословий, профессий и званий вступают в хоровод неумолимого водителя. Здесь же находился необычайный холст, который Достоевский вспомнил в «Идиоте».
«Над дверью в следующую комнату висела одна картина, довольно странная по своей форме, около двух с половиной аршин в длину и никак не более шести вершков в высоту. Она изображала Спасителя, только что снятого со креста.
веры, реализма и натурализма здесь получили бы широкий простор. Но этот философский комментарий к Гольбейну он так и не написал, хотя картина Базельского музея поразила и восхитила его.
Так записала А. Г. Достоевская в своем дневнике, вероятно, в тот же день. Но она вернулась к этому памятному эпизоду своего заграничного путешествия в своих позднейших воспоминаниях, добавив ряд дополнительных черт о восприятии Достоевским потрясающего новаторства Гольбейна.
«Картина произвела на Федора Михайловича подавляющее впечатление, и он остановился перед нею как бы пораженный. Я же не в силах была смотреть на картину: слишком уж тяжелое было впечатление, особенно при моем болезненном состоянии, и я ушла в другие залы. Когда минут через 15-20 я вернулась, то нашла, что Федор Михайлович продолжает стоять перед картиной как прикованный. В его взволнованном лице было то как бы испуганное выражение, которое мне не раз случалось замечать в первые минуты приступа эпилепсии. Я потихоньку взяла мужа под руку, увела в другую залу и усадила на скамью, с минуты на минуту ожидая наступления припадка. К счастью, этого не случилось: Федор Михайлович понемногу успокоился и, уходя из музея, настоял на том, чтобы еще раз зайти посмотреть столь поразившую его картину».
Этот грандиозный этюд нагого тела изображал легендарного мученика истлевающим мертвецом, неспособным воскреснуть для новой жизни. Суровый реализм художника отводил его от условной красоты и канонического благолепия, какие придавала таким преданиям официальная церковь. Это антирелигиозное значение знаменитой базельской картины отмечает в «Идиоте» князь Мышкин и подтверждает Рогожин.
Австро-прусская война 1866 года вызвала в политических кругах Европы опасения неизбежного и скорого столкновения Франции с Пруссией. Началась антимилитаристская агитация. Пацифистские круги решили созвать международный конгресс передовых деятелей Запада для демонстрации идей мира и свободы народов. Такой съезд был назначен на сентябрь 1867 года в Женеве. В нем дали согласие участвовать Виктор Гюго, Гарибальди, Джон-Стюарт Милль, Герцен, Бакунин, Огарев, Луи Блан, Пьер Леру, Жюль Валлес, Элизе Реклю, Эдгар Кинэ, Жюль Фавр, Литтре, Бюхнер. Собрания должны были происходить в избирательном дворце под флагом Лиги мира и свободы.
Достоевские уже около двух недель находились в Женеве, где они решили обосноваться на зиму. Свободно владея только французским языком, Федор Михайлович решил во время предстоящих родов жены жить там, где он мог бы свободно изъясняться. Они остановили свой выбор на Французской Швейцарии.
Не может быть сомнений, что в этот свой женевский период Достоевский многократно видел Бакунина, вероятно, не раз беседовал с ним, очень много слышал о нем и мог непосредственно и свободно наблюдать его как одного из знаменитейших представителей русской революционной эмиграции. Теперь им предстояло встретиться на политическом конгрессе всемирного значения.
Одно выступление должно было особенно привлечь его внимание. Известнейший воин международной революции, ветеран Праги и Дрездена, узник Саксонии, Австрии и России, дважды приговоренный к смертной казни и спасшийся бегством через три части света, Михаил Бакунин, уже при жизни ставший легендарным героем, потрясал огромную аудиторию женевского дворца ударными тезисами своей очередной речи.
Он привлекал всеобщее внимание съезда. Впервые после двадцатилетнего перерыва Бакунин появлялся на политической трибуне в ореоле бесстрашного борца с деспотизмом и мученика реакционных правительств. Выступление его, по свидетельству очевидцев, было чрезвычайно эффектным.
«Когда он поднимался своим тяжелым, неуклюжим шагом по лесенке, ведущей на эстраду, где заседало бюро, как всегда неряшливо одетый в какой-то серый балахон, раздались крики: «Бакунин!» Занимавший председательское место Гарибальди встал, сделал несколько шагов и бросился в его объятия. Эта торжественная встреча двух старых испытанных бойцов революции произвела необыкновенное впечатление. Все встали, и восторженным рукоплесканиям не было конца».
Шеститысячная толпа, наэлектризованная мощными ритмами этого сокрушительного красноречия, и напряженном безмолвии внимала оратору.
веры, уничтожения больших государств и насильственного насаждения мира.
В своем личном архиве Достоевский всегда благоговейно хранил самый короткий и один из самых скорбных документов всей своей биографии.
«Город Женева Похоронный отдел.
«Глубоко потрясенная и опечаленная ее кончиною, я страшно боялась за моего несчастного мужа: отчаяние его было бурное, он рыдал и плакал, как женщина, стоя пред остывшим телом своей любимицы, и покрывал ее бледное личико и ручки горячими поцелуями. Такого бурного отчаяния я никогда более не видала. Обоим нам казалось, что мы не вынесем нашего горя. На Федора Михайловича было страшно смотреть, до того он осунулся и похудел за неделю болезни Сони. Через несколько дней могила ее была обсажена кипарисами, а среди них был поставлен белый мраморный крест. Каждый день ходили мы с мужем на ее могилку, носили цветы и плакали».
Через несколько дней он писал Майкову:
Пораженный этой утратой, Достоевский поведал жене грустную повесть всей своей жизни. Покидая Женеву, в теплый, но пасмурный день на палубе грузового парохода он припомнил печальные этапы своей личной судьбы.
В начале сентября они выезжают в Италию, где заканчивалась долголетняя борьба Гарибальди за объединение страны.