Что на голове у богатырей
Этимологические предки и родственники
Вот не могу отделаться от мысли, что что-то тут нечисто. Ездили они только вдвоем. И вот Святогор, понимаешь, в гробу, а волшебный меч у Илюшеньки.
Кроме того, общими языковыми корнями «кладенец» родственен словам claideb (староирландский, гэльский) и gladius (латынь). И то, и другое также означает «меч». Просто меч, без «наворотов».
Связи с Западной Европой и Византией у древних славян были.
Бой Бовы-Королевича с Полканом (кентавром)
Связь меча-кладенца с царством мертвых
И очень часто это место связано с покойниками и смертью. Судите сами:
Прочно связан со смертью меч Святогора, перешедший к Илье и сам «запечатавший» в гробу бывшего хозяина.
Еруслан Лазаревич. Лубок. Здесь у него в руках вообще фальшион или скимитар какой-то.
Иван Царевич в одной из сказок (стихотворный вариант принадлежит Василию Романову) добывает меч в кургане, который охраняется злокозненной нечистью и нежитью. Что есть курган? Могильник.
(с) В. Романов, «Сказ об Иване-царевиче и мече-кладенце»
. Руку правую потешить, сорочина в в поле спешить иль башку с широких плеч у татарина отсечь.
Практические выводы
На могиле приличного человека нечисть селиться не будет. Логично?)
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Друзья
—Постоянные читатели
—Статистика
Какие доспехи носили русские богатыри и чем были вооружены на самом деле
Богатыри на Руси — это элитные тяжеловооруженные пешие и конные воины.
Слово «богатырь» пришло от монгол.
На древнетюркском языке «багатур» означает «герой, доблестный воин».
Доспехи
Самое распространенное снаряжение для защиты – это, прежде всего, щит. Щиты изготавливались из дерева и укреплялись кожей или металлическими накладками. С ними легко было двигаться в бою, но щиты не являлись достаточно надежной защитой в бою, пробиваясь копьями и мечами, если не было серьезных добавочных элементов, но они снижали подвижность ратника из-за веса щита.
Шелом сына Иоанна Грозного, справа — шелом, найденный при раскопках в Китай-городе, Москва. Источник изображения: warshistory.ru
Главным защитным элементом у ратников была кольчуга – тяжелая металлическая сетка из колец весом до 10-15 килограммов. Кольчуги плелись очень долго и стоили очень дорого, что заставляло воинов беречь этот вид вооружения, смазывая жиром и оберегая от влаги
Кольчужные и кольчужно-пластинчатые доспехи. Источник изображения: иллюстрация из книги «Историческое описание одежды и вооружения Российских войск», А.В. Висковатова
Оружие богатыря
Ослоп. Источник изображения: umblrgallery.com
Оружие дальнего боя – лук и стрелы.
Источник изображения: cont.ws
| Рубрики: | Жрецы. Волхвы. Воины. |
Метки: доспехи богатыри вооружение русь
Процитировано 6 раз
Понравилось: 17 пользователям
Шелом, шишак и прочие мисюрки
Шлем является частью защитного вооружения воина и предназначен для прикрытия головы и шеи от ударов противника. Технологически шлемы могли быть цельноковаными или составными. Они также различались по форме купола, по наличию или отсутствию средств защиты лица и т.д. Помимо утилитарного назначения шлем выполнял знаковые функции, будучи символом богатства, статуса и власти. В русских источниках встречаются различные виды шлемов: шеломы, шишаки, шапки ерихонские, мисюрки, шапки железные, шапки куячные, шапки бумажные и другие. Все они имели свои особенности, а от стоимости шлема в немалой степени зависела вероятность его владельца уцелеть в бою.
Шелом
Наиболее известной и широко распространённой формой русского боевого наголовья является шелом. Он представляет собой тип сфероконического, плавно изогнутого и вытянутого кверху шлема с высоким венцом и навершием в виде шпиля. Визуально венец отделён от тульи, что, возможно, является характерной особенностью московской оружейной школы. Нижний обод венца ровный, без вырезов. Дополнительной защитой могла служить кольчужная бармица, которая с XIV века дополнялась наушами, а примерно с XV века — нередко и козырьком. В этом случае козырёк мог сопровождаться скользящей стрелкой наносника.
Большинство известных шлемов этого типа цельнокованые, с монолитной тульей, к которой расклёпкой или при помощи медного припоя крепился высокий шпиль. Поверхность тульи могла быть гладкой или гранёной с прямыми или витыми долами. Показательна в этом плане находка в Ипатьевском переулке Москвы в 1895 году сразу пяти шлемов, изготовленных до 1547 года. Все они цельнокованые, с гладкими тульями. Поверхность одного шлема украшена долами. Три шлема снабжены высоким навершием-шпилем.
В роскошно декорированных шлемах, принадлежавших высшей знати, поверхность украшалась золотой насечкой, росписью и другими техниками. Узоры имели форму растительного орнамента или имитировали арабские письмена. Примером такой работы являются изготовленный до 1547 года шелом Ивана Грозного из Королевского арсенала в Стокгольме, а также шелом царевича Ивана Ивановича, который хранится в Оружейной палате в Москве.
О широком распространении сфероконических шлемов можно судить по количеству их изображений на миниатюрах летописных документов XV–XVI веков. Примечательно, что такие шлемы носят почти все русские воины на картине «Битва при Орше», созданной около 1530 года. В десятнях поместного войска такой шлем также представлен достаточно часто. В Боярской книге 1556 года учтено 154 подобных шлема из 297 имевшихся в наличии.
Распространение шишаков во второй половине XVI века положило конец господству сфероконического шлема. Если у дворян и их слуг на Серпуховском смотре 1556 года было 104 шелома и 111 шапок, то на аналогичной демонстрации коломничей в 1577 году было представлено 87 шеломов и 175 шапок. Иными словами, за 20 лет число шлемов у всадников сократилось по сравнению с шишаками и «железными шапками» от половины до трети.
Шишак
Название этого шлема восходит к турецкому çiçak — шлем. По форме шишак представляет собой открытый шлем ближневосточного, турецкого или египетского происхождения с высокой тульей полусферической или сфероконической формы, широким плоским козырьком и подвижной стрелкой для защиты лица. Как правило, шишак также снабжался пластинчатыми наушами и сегментным нашейником. Впервые шлем такого типа появился на Ближнем Востоке и в период обширных завоеваний турок-османов в XVI–XVII веков широко распространился по Европе. В России, Польше, Венгрии он видоизменялся сообразно местным вкусам, но детали конструкции оставались общими.
Шишак состоял из железной тульи, иногда достаточно высокой благодаря навершию-венцу. У турок тулья была преимущественно сфероконической. Поляки и немцы придавали ей более низкую, полусферическую форму. Спереди шишак имел плоский козырёк, или полку, сквозь прорезь которой проходила скользящая вниз носовая стрелка. Высота стрелки регулировалась при помощи винта, в поднятом виде она касалась венца. Стрелка защищала лицо от поперечных ударов. Для украшения в верхней её части добавляли листовидную пластину.
Для защиты лица с боков к нижней части тульи на шарнирах, реже на ремнях, прикрепляли пластинчатые науши. Эта деталь состояла из трёх или четырёх частей, первоначально подвижных. Средняя часть наушей имела трапециевидную форму, в её центре находилась каплевидная выпуклость с отверстием для лучшей слышимости. Шею защищал назатыльник из одной или нескольких сегментных пластин. Шишак украшали латунными накладками и заклёпками. Верхнюю часть тульи, широкую полосу венца, козырёк и стрелку стилизовали растительными гравированными орнаментами, перемежая арабской вязью. В России такие богато украшенные шлемы назывались ерихонкой, или шапкой ерихонской.
Шишак надёжно защищал от ударов сабли, особенно нанесённых сверху. Он обеспечивал хороший обзор, что делало его особенно популярным среди всадников. Носили шишак и пехотинцы. Их шлемы также снабжались козырьком с наносником, наушами и назатыльником. От кавалерийских они отличались простой гладкой тульей, спорадическим отсутствием макушечной шишечки и уменьшенным назатыльником. В документах они называются «железными» или «медными шапками» — в зависимости от используемого при изготовлении материала.
Среди русских шлемов XVI–XVII веков преобладали восточные образцы. Европейские шлемы использовались гораздо реже. Из 92 «железных шапок», имевшихся в 1599 году у Бориса Фёдоровича Годунова, 68 было московской работы, 20 восточных и только четыре литовских. Средняя стоимость шлема составляла 1 рубль. Как правило, именно в эту сумму оценивалось наличие боевого наголовья на дворянских смотрах XVI века.
Как в России, так и в Европе шишаки вышли из обихода лишь в конце XVII века в связи с общим отказом от защитного вооружения.
Ерихонка
Ерихонка — это богато украшенная разновидность шлема, которую носили только самые знатные воины, воеводы и цари. Происхождение названия «ерихонка» точно не известно. По одной версии, это искажённое слово «юргенский», или «грузинский». По другой, оно происходит от слова «ерихониться», то есть хорохориться, важничать, упрямиться. Как правило, ерихонки имели сфероконическую форму с остроконечным верхом, плоский козырёк со скользящей железной стрелкой для защиты лица, пластинчатые науши и назатыльник, крепившиеся к ободу шлема кожаными ремнями или, реже, цепочками.
Эта форма шлема в XVI веке пришла из Турции и приобрела популярность в России, Польше, Венгрии и Германии. Известны как полусферические, так и сфероконические формы шлемов. В России предпочитали последнюю. Шлемы с полусферической формой купола в документах как правило назывались шишаками. Ерихонки изготавливали из булата, стали или дамаска. Купол, как правило, был цельнокованым, имел как гладкую, так и рифлёную поверхность с рёбрами жёсткости. Вытянутое навершие шлема венчала конусообразная шишечка. Нащёчники состояли из трёх или четырёх частей, склёпанных вместе. Центральная часть имела отверстия напротив ушей, что улучшало слышимость.
Особенность этих шлемов — их парадный декор. Поверхность полировали и богато украшали гравировкой, золотой и серебряной насечкой, а также драгоценными камнями. Обод шлема, навершие, науши и назатыльник декорировались стилизованным орнаментом и арабской вязью.
Русские ерихонки формой и декором походили на турецкие образцы. Нередко они были импортного происхождения и являлись дипломатическими подношениями и подарками. В Оружейной палате Московского Кремля хранится шесть парадных царских ерихонок. В их числе булатный шлем Михаила Фёдоровича, иногда ошибочно приписываемый Александру Невскому. Он изготовлен в 1621 году мастером Никитой Давыдовым, возможно, на основе арабского. Шлем украшен золотой насечкой, эмалью, алмазами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Он был оценён в огромную сумму — 1 175 рублей, что лишь немногим меньше, чем общая цена остальных пяти «ерихонских шапок».
Форма ерихонок была популярной: по её образцу производили простые железные и даже бронзовые подражания. Они уступали оригиналу по качеству работы, но зато были намного дешевле и, соответственно, доступнее для простых воинов.
Мисюрка
Название «мисюрка» происходит от арабского слова «миср» — Египет или, также возможно, от персидского «мизер» — шлем. Так называли небольшую круглую стальную сферу, защищавшую лишь верхнюю часть головы. К её краям через отверстия вдоль обода крепили кольчужную бармицу для защиты лица, затылка и шеи. Этот простой и незатейливый шлем был доступен даже наименее обеспеченным воинам. Мисюрка давала некоторую защиту от режущих и секущих ударов сабли, но совершенно не спасала от колющих ударов и стрел. Для амортизации удара мисюрку надевали с толстой стёганой подкладкой, а также могли носить вместе с более высоким шеломом и даже шишаком, как о том упоминают иностранцы.
По типу наголовья выделялись мисюрки-прилбицы с крупной сферой, закрывавшей верхнюю часть лба. Некоторые шлемы этого типа украшены шпилем или гребнем, повышавшим защитные функции. Мисюрки-наплешники имели сферу чуть крупнее миски, голову покрывала бармица, что делало шлем похожим скорее на кольчужный капюшон. Для большего защитного эффекта иногда в кольчугу вплетали мелкие прямоугольные полосы, а также пластинчатые науши. Сферу и пластины могли украшать гравировкой. На Руси мисюрка известна с начала XVI века и находилась в употреблении до конца XVII века и даже позже.
Шапка бумажная
Судя по документам, «шапки бумажные» не были особо распространены в поместном войске, а вот на территории Сибири их носили гораздо чаще.
Тяжёлый шлем надевали на мягкую подкладку. Её задача состояла в том, чтобы уменьшить тяжесть и при необходимости амортизировать нанесённые по шлему удары. К сожалению, о конструкции подшлемника нельзя ничего сказать, поскольку ни одного экземпляра не сохранилось. Скорее всего, их изготавливали из кожи, войлока, стёганой или набивной ткани и изнутри крепили к самому шлему. Возможно, в некоторых случаях эти функции выполняла меховая шапка, носившаяся под шлемом. Эксперименты, проведённые современными реконструкторами, показали, что это вполне возможно.
«Богатыри» Васнецова: когда в картине главное эпичность
Искусство и история. Несколько слов для тех, кто читает статьи в «ВО» наспех, через строчку, или прочитывает в них то, чего там никогда не было. Данная статья не отнюдь не попытка оскорбить, умалить или принизить значимость для культуры России полотна «Богатыри» (да-да, именно таково название этой знаменитой картины, а вовсе не «Три богатыря», так ее стали уже позднее называть в просторечии!), написанного Виктором Михайловичем Васнецовым. Но это одновременно и ответ на содержащийся в эпиграфе панегирик к этой картине. Совершенно очевидно, что талантливый художник имеет право изображать на своих полотнах образцы материальной культуры весьма далекими от реальности, как это сделал, например, Леонардо да Винчи в картине «Битва при Ангиаре», и что его искусство вполне может быть условно, если это искусство настоящее. Вот если художник не слишком талантлив и никаких особых идей в картину не вкладывает, то тогда ему следует изображать все фотографически точно. Другое дело, если он умеет передать своей кистью дух явления, наполнить свое полотно некоей потусторонней силой, тогда любые вольности ему будут простительны. Не бытописательство его цель, вот и все!
Однако, зная это, нам следует знать и то, насколько достоверно изображены им те или иные предметы из той же «археологии» на данном полотне! И можно ли им доверять с точки зрения исторической. Причем картина «Богатыри», как, пожалуй, ни одна другая, позволяет это сделать.
Сначала немного истории. Идею картины о богатырях Васнецов вынашивал больше двадцати лет. А говорил о ней он так: «Может, я не всегда работал над «Богатырями» с должным усердием и напряженностью, но они неотступно были передо мною, лишь к ним влеклось сердце и тянулась рука! Это – мой творческий долг». Время тогда было такое, что художники ранга Васнецова даже малозначительные детали рисовали с натуры, да еще и по нескольку раз. Использовали артефакты Оружейной палаты Кремля, а уж позировать им почиталось за честь, и немалую.
Вот и Илью Муромца для своих «Богатырей» В. М. Васнецов написал с абрамцевского крестьянина-извозчика Ивана Петрова. В роли прототипа юного Алеши Поповича выступил сын мецената Саввы Мамонтова Андрей, в имении которого в Абрамцеве Васнецов гостил вместе с семьей. Что же касается Добрыни, то искусствовед Николай Прахов считал, что его лицо является собирательным образом Васнецовых — отца художника, его дяди и отчасти самого живописца. Хотя есть и такая версия, что Добрыня был написан с художника В.Д. Поленова. Что до лошадей, то тут все просто: все они принадлежали Савве Мамонтову, так что были у художника всегда под рукой.
Когда полотно было представлено для всеобщего обозрения в 1898 году, его по достоинству оценила и публика, и критика. А известного коллекционера П. М. Третьякова она настолько поразила, что он долго стоял перед ней и сразу же предложил купить. На персональной выставке Васнецова в марте-апреле 1899 г. она также привлекла внимание публики, да это и неудивительно. Такой силой и самобытностью веет от нее, что их просто ощущаешь физически, достаточно лишь немного постоять возле этого полотна.
Раньше герои былин считались исключительно вымышленными персонажами, однако историки выяснили, что «настоящий» Илья Муромец, например, родился в городе Муроме в XII веке. Под именем Илия он был похоронен в Киево-Печерской лавре, а в 1643 г. причислен к лику святых. Сохранились его мощи, по которым даже выяснилось, что у него были проблемы, а рост составлял около 182 см. В то же время встретиться вместе богатыри могли бы лишь на картине художника. Когда Илья был молодым, Добрыня был уже старцем, а Алеша Попович еще мальчиком. Кстати, в реальности витязь Александр Попович был отнюдь не поповичем – «поповским сыном», а ростовским боярином, воевал в дружинах Всеволода Большого Гнезда, Константина Всеволодовича и Мстислава Старого, и погиб в битве на Калке в 1223 г.
Такой шлем мог употребляться с кольчужной бармицей, и Васнецов ее нарисовал. Ну а выбор типа шлем очевиден. Скорее всего так художник хотел показать культурную связь Руси с Византии, а также и религиозность богатыря, шлем которого недаром украшают изображения святых. Удивительна внешность Добрыни. Если мы посмотрим на рисунки и гравюры в таком журнале, как «Нива», то увидим, что именно такими изображались у нас в то время скандинавы и германцы, герои «Песни о Нибелунгах», а отнюдь не славяне. Надеть на него шлем с крыльями, и перед нами будет ну точно Тор или Один.
Очень интересны на Добрыне доспехи. Прежде всего это пластинчатая броня из металлических прямоугольников, нашитых на синюю ткань. Потом на нем надета кольчуга с короткими широкими рукавами. Но у него также и предплечья затянуты в кольчугу, причем с металлическими браслетами у запястья.
Размеры пластинок и их форма не позволяют идентифицировать этот доспех ни как колонтарь, ни как что-нибудь другое. И уж тем более для XII – XIII вв. «богатырской эпохи» совершенно «неактуальна» кольчуга с рукавами до запястья, да еще и в обтяжку. Словом, тут мы имеем дело с фантазией автора, хотя она практически и не бросается в глаза. Почему-то он не стал обряжать Добрыню вот в этот колонтарь, хотя и вполне мог бы.
Щит Добрыни больше бросается в глаза, поскольку он красный, да еще и усыпан бляшками. Само их обилие вызывает сомнение. Подобного рода находки неизвестны. Но особенно нетипичен умбон. Он должен был иметь полусферическую либо цилиндроконическую форму, и размер его должен быть таким, чтобы под ним пряталась согнутая в кулак кисть руки.
В общем, на мой взгляд, Добрыня на картине (если не принимать во внимание щит без умбона) выглядит как… скандинавский конунг, побывавший на службе в Византии. Там он приобрел характерные для греков пластинчатые доспехи и две кольчуги, надеваемые одна под другую, богатый греческий шлем, а меч с «родной» позолоченной рукоятью он сохранил свой собственный.
Фигура этого богатыря одета художником более просто: кольчуга, правда с красивой фибулой на левом плече, очень простой шлем. Видно, что у него сзади колчан со стрелами, а значит есть и лук, однако его не видно. Главное, на что обращает внимание зритель — это копье и внушительных размеров булава с небольшими и совсем нестрашными шипами. Копье тоже очень внушительное, но к нему есть вопросы. Илья – всадник, витязь, а значит у него должно быть и всадническое копье. То есть наконечник иметь… «крылышки», чтобы после копейного удара копье не пробивало бы «объект атаки» насквозь, и у его обладателя был бы шанс (пусть и небольшой!) извлечь его и использовать повторно. Конечно, известны наконечники копий и без крылышек. Однако уже в коннице Каролингов они использовались в обязательном порядке. То есть в идеале сам наконечник копья должен быть уже и обязательно иметь перекрестие. И Васнецов вполне мог его нарисовать. Но почему-то не стал…
Точно так же совершенно фантастический облик имеет и булава, которая висит у Муромца на запястье. Причем, видимо именно изображение этой булавы следует считать фирменной «фишкой» Васнецова – раз нарисовав, он повторяет ее снова и снова. Мы видим эту булаву на его картине «Битва скифов со славянами», написанную им в 1881 году; ей же вооружен (правда, без шипов) «Витязь на распутье» 1882 года. Хотя на более раннем его полотне «После побоища Игоря Святославича с половцами» 1880 года у изображенной там булавы мы видим весьма впечатляющие шипы.
Вот щит… он явно круглый, металлический с умбоном и тоже явно перекочевавший сюда с картины «Витязь на распутье», но… дело в том, таких щитов на Руси в то «богатырское время» еще не было! Это типичный турецкий калкан, который распространился у нас в XVI веке, так что тут Муромцу более подошел бы миндалевидный, большой, «червленый» щит. Ну, вот что-то вроде щитов у билибинского «Красного всадника» 1899 года и у прочих его богатырей. Хуже картина от этого бы не стала.
Последний третий богатырь самый молодой и, видимо, поэтому одет в самые «молодые» для Руси доспехи. На нем и шлем, и кольчужно-пластинчатый панцирь явно восточного образца. Ну и, конечно, прекрасно выписан лук, опять-таки из коллекции Оружейной палаты.
Интересно, что на шее у него гривна и цепь, и перстень с камнем на пальце, и кольцо, да и пояс с набором у него богатый, то есть любит у Васнецова Алеша пофорсить, да и как без этого, коли он и внешностью удался, и как же в таком случае «добру молодцу» да без красивого «узорочья»? Про гусли у седла пишут все, а вот что перекрестие и навершие меча имеют определенное сходство с этими деталями меча Карла Великого «Жауйез» как-то никто внимания не обращал, хотя такое сходство есть. Правда, у французского меча концы перекрестия явно длиннее.
Так что да, есть картины, в которых историчность принесена в жертву эпичности, но если их пишет мастер, то их качество от этого совсем не страдает, просто мы понимаем, что художник сместил ряд акцентов для большей выразительности и… все! Идея над всем главенствует и при этом главенствует мастерски!
А теперь представим, что Васнецов не был бы… тем, кем он был, а нарисовал бы трех богатырей разного возраста одного времени и принадлежавших к одной культуре. Это могли быть отличная иллюстрация к находке погребения «Черная могила» или воины в «шлемах Ярослава Всеволодовича» — у кого богаче, у кого беднее. Вся тройка могла бы иметь либо круглые с умбоном, либо миндалевидные щиты и… что в итоге у нас бы получилось? И сравнились бы эти богатыри с известными нам богатырями?!
Фразеологизм Мёртвая голова
При наличии этих трёх образов мёртвой головы в сказке существует общий тип «говорящей» мёртвой головы.
На мой взгляд, следует различать два типа мёртвой головы. Собственно сама мёртвая голова и череп.
Голова, как непохоронённый мертвец, относится к мотиву благородного мертвеца, который рассматривался в предыдущем параграфе. Ранее мы рассматривали древний обряд плодородия отсечение головы, разрубания тела бога или его человеческого двойника (например, Осирис) на части и разбрасывания останков в разных местах.
Древний обряд плодородия в иносказательном виде встречается в сказке и былине.
«В русских былинах герой довольно часто обращается с телом убитого противника сколь нерационально, столь и не христиански. Тело обезглавленного врага рассекается на части и раскидывается по полю; голова же либо вздевается на копьё и победоносно привозится на княжий двор (или на заставу богатырскую (1)), либо просто увозится в качестве трофея.» [1].
В сказке часто фигурирует богатырская говорящая голова, как, например, в сказке А.С. Пушкина «Руслан и Людмила». Образ гигантской богатырской головы ассоциируется с мифами и научными гипотезами о существовании некогда на земле великанов наравне с гигантскими рептилиями, которые упоминаются в Библии и в русских былинах, в частности, богатырь Святогор. Образ Святогора до сих пор не имеет серьёзного обоснования по своему происхождению. Хотя имя достаточно прозрачное для понимания и означает «святая гора» от места где проживал богатырь.
Рис. 1. И. Я. Билибин. Илья Муромец и жена Святогора. 1912—1916
Рис. 2. Голова из сказки Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила»
Голова богатыря по сюжету сказки охраняет меч-кладинец, который предназначен отрезать бороду Черномора.
Кладинец – от cladus – меч (лат.). Получается тавтология «меч-меч», а там, где возникает подобное, следует искать разгадку. Следовательно, слово «кладинец» не меч, которым кладут (срубают) головы неприятеля, а клад, допустим, из мечей. Голова в действительности охраняет могилу в которой находится клад погребённого вождя.
И важно то, что в древности конь был солярным животным и был связан с культом солнца, но это говорит о том, что конь, череп и огонь символы взаимозаменяемые, и в частности, в сказке.
В сказке «Василиса Премудрая» череп со светящимися глазами не символ «кобылячей головы», а всего лишь «головешка» из печи или костра.
Тем более, что в другой сказке, которую цитирует Н. Г. Назиров, прямо говорится о горящей головне:
«Этот череп на шесте — мотив уникальный. В вариантах типа AT 480* он не встречается: так, буковинская сказка «Марiйка и Баба-вiдьма» мирно кончается тем, что падчерица приносит мачехе горящую головню от ведьмы. Ни наказания мачехи и ее дочек и никакого черепа здесь нет2.» [4].
Горящая головня Василисы Премудрой прямо-таки выжигает мачеху и её дочь, но это не аллегория пожара, а всего лишь лёгкий угар от горящих углей, что часто случается в деревенском доме. Угореть зимой от углей, особенно берёзовых можно легко. Поэтому здесь история не об архаическом культе коня, а простая прозаическая бытовая деталь в назидание, что не следует закрывать заслонку печи, ранее, чем прогорят угли от дров.
В сказке есть другой очень важный мотив, упущенный исследователем – это помощь Василисе от умершей матери через говорящую куклу. Погребальный обряд принесения в жертву умершему, младенца, позднее заменённый на куклу, был широко известен у этрусков. В настоящее время в музеях Этрурии сохранились терракотовые статуэтки запеленатых кукол. Всемирно известна так называемая Загребская мумия ребёнка, запеленатая 12-ю полотнами с сакральными надписями на этрусском языке. Эта кукла у этрусков называлась Дюжина (по числу полотен с письменами). Этими письменами (сакральными советами) и общалась образно в сказке кукла с Василисой.
Персей и горгона Медуза
Череп служил атрибутом в культе предков.
cherep > praschr – пращур (слав.)(инверсия cherep, редукция sch/ch, пропуск r)
cherep > [p]jaraschr – ящер (слав.)(инверсия cherep, редукция sch/ch, пропуск r)
Слово «череп» происходит от сущ. «кора».
cherep > kora[p] – кора (слав.)(редукция k/ch)
Череп является вместилищем духа.
cherep > korob – короб (слав.)( редукция k/ch, b/p)
Череп выполняет защитную функцию.
cherep > krab – краб (слав.)( редукция k/ch, b/p)/korpus – корпус (лат.)/skrlpa – скорлупа (слав.)(пропуск s, редукция k/ch,)
Череп – символ погребального обряда.
cherep > grob – гроб (слав.)(ред. g/ch, b/p)/prax – прах (слав.)(инв. cherep, ред. x/ch)
Череп – основание скелета.
cherep > xrebet – хребет (слав.)(ред. x/ch, пропуск t)/krep – крепь (слав.)/xrupkj – хрупкий (слав.)(ред. x/ch, пропуск k)
Череп составная часть сосуда.
cherep > cherepok – черепок (слав.)(пропуск k)
Череп – символ храбрости.
cherep > xrabrj – храбрый (слав.)( ред. x/ch, пропуск rj)
Череп – символ письма.
cherep > skripet – скрипеть (слав.)( пропуск s)
Череп – утлое судёнушко.
cherep > barka – барка (слав.)(инв. cherep, ред. b/p, k/ch)
Вообщем, этимология черепа неисчерпаема.
«Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается…».
СПИ – Слово о полку Игореве
ПВЛ – Повесть временных лет
СД – словарь Даля
СФ – словарь фасмера